Вторжение

В последний момент, поняв бесполезность таких своих действий, пилот «Кобры» опустил нос, в надежде прижаться к верхушкам деревьев. Но это уже не имело смысла. Филатов наложил марку прицела на центр вражеского вертолета, прямо в главный редуктор, и утопил гашетку.

Короткая очередь 30-миллиметровой автоматической пушки достигла своей цели. От «Кобры» в разные стороны полетели какие-то ошмётки, отлетели две лопасти, и машина, кроша деревья оставшимися на втулке лопастями, мягко погрузилась в бушующую зелень леса. Кроны деревьев схлопнулись над упавшим вертолетом.

Спустя несколько секунд над местом падения «Кобры» прошел Ми-24.

— Грамотно, — съязвил Юра. — Воздушный «Ворошиловский стрелок», ни дать, ни взять…

— Ты за вторым смотри, — бросил Женя. — Где он?

— Влево ушел. Доверни чутка, не вижу его…

Женя ввел вертолет в левое скольжение, одновременно уходя на горку. Машина начала забираться вверх, увеличивая угол тангажа. Земля ушла вниз, и перед собой летчики видели только безоблачное небо. Достигнув высоты триста метров, Женя выполнил ранверсман — педальный разворот, повернув вертолет носом к земле. На какое-то мгновение машина застыла в воздухе, но тут же начала быстро проваливаться вниз, набирая вертикальную и горизонтальную скорость.

— Вон он, — крикнул Шубников, и тут же уточнил: — Смотри правее, на два часа! Он к нам левым боком, в боевом развороте!

— Вижу, — отозвался командир, вгоняя вертолет в крутое пике, разгоняя его на максимальную скорость.

— Не успеем, — констатировал штурман, наблюдая за маневром оставшейся «Кобры».

В это время пилот «Кобры», завершая разворот, вывел свою машину на углы, позволяющие оператору работать подвижной пушечной установкой.

— Уклоняйся, Жека, в сторону! — завопил Юра, понимая, что сейчас произойдет. — Он сейчас довернет, и пустит в нас «Стингер»!

— Вижу, — ответил Женя. — Будь готов пустить «асошки»!

20-миллиметровая автоматическая пушка «Кобры», максимально вывернутая влево, выпустила длинную очередь в Ми-24. Рой снарядов полетел прямо в лица Шубникова и Филатова.

— Женя-а-а-а! — взвыл штурман, которому в случае прямого попадания должно было достаться больше.

— Вижу, не ори, — спокойно ответил командир, и ввел вертолет в скольжение с небольшим набором высоты.

Спустя секунду рой снарядов красными строчками прошелестел чуть ниже вертолета, и лишь один касательно ударил по броневой скуле слева от командира.

— Попали, — нервно констатировал Юра. — Ты там жив?

— Жив, Юра, жив! — весело крикнул Филатов, насаживая «Кобру» на марку прицела.

Вертолеты открыли огонь друг в друга практически одновременно. Вынужденный удерживать машину точно на линии прицеливания, а так же интуитивно учитывать необходимое упреждение по фронтально перемещающейся цели, после выпущенной очереди Женя Филатов наконец-то смог дать волю чувству самосохранения, и снова ввел вертолет в скольжение. Однако, на этот раз спастись от пушечной очереди не удалось. Американский летчик выбрал ошибку в прицеливании и несколько снарядов «Кобры» влетели в носовую часть Ми-24. Один из них пробил толстое лобовое остекление нижней кабины, после чего разрушил в кабине прицел, осколки которого попали Шубникову в лицо и шею. Командир увидел, как остекление кабины штурмана изнутри окрасилось брызгами алой крови — количество которой не оставляло никаких иллюзий.

— Юра! — крикнул Филатов по связи. — Юра!

Чтобы ответить командиру, штурману нужно было нажать маленькую кнопку на ручке управления — привычная для летчиков манипуляция. Но Юра не отвечал. Даже простого щелчка Женя так и не услышал в своих наушниках.

Несколько снарядов, выпущенных Филатовым, попали в «Кобру», отчего вертолет получил серьезные повреждения, начал неконтролируемое вращение и через несколько секунд скрылся среди зарослей.

Филатов еще несколько раз пытался дозваться штурмана, но тот молчал намертво.

Женя сориентировался, снизился, осмотрелся. Горело табло «температура масла», левая турбина выла с какими-то посторонними звуками — очевидно, вертолету досталось не хило, и машина шла на честном слове.

— Что у вас? — донесся по рации голос Петрова.

— Юрка двухсотый, — ответил командир. — Оба гада на земле.

— Пакистанцы подняли свою «Кобру», — довел до Филатова начальник авиабазы.

— Я пустой. Все потратил.

— Мы не можем его сбить — спецов на базе нету. Сади машину, сообщай координаты, мы тебя заберем.

— Протяну, сколько смогу.

— Я понял. Удачи.

— Конец связи…

Женя глянул вниз, на кровавые ошметки, которыми была заляпана внутренняя часть остекления нижней кабины.

— Юрка… Юрка…

* * * * *

Просидев двадцать минут в кустах, ожидая во всеоружии американскую бронегруппу, и никого не дождавшись, Коля сделал вывод, что преследования не будет. Он встал и махнул рукой своим, мол, в машину. Корнеев и Колдунов, подняв на плечи штурмовые гранаты, поплелись в грузовик.