Вурдалакам нет места в раю

– А кто этот тайный злодей?

– Книга его не указала. Но он уже здесь, среди нас. И он творит ворожбу у всех на виду. Убийство волхва – его рук дело.

– Как его распознать?

– По поступкам, иначе никак.

– Выходит, ты все же видел черную книгу?

– Еще бы не видеть! Она лежала передо мной на столе. Страницы сами собой перелистывались и такое показывали, что меня жуть пробрала до костей. Ох, чего там стесняться! Струхнул я до чертиков. Даже забыл подпоясаться.

– Дальше что?

– Вышел я от него в девятом часу, уже солнце клонилось к закату. И направился сразу в кружало, но не для того, чтобы пьянствовать и обжираться. Понадеялся я выпросить у Щеробора куличей, вина, меда и молока. Однако тот, вместо того, чтобы смилостивиться, разозлился не на шутку. Ты бы слышал, какой крик он поднял! Так и орал, слюной брызжа: «Ты совсем обнаглел, нищеброд! Посмотри на себя! Для тебя черная каша с сухим хлебом – и то царёва еда, а ты клянчишь дорогого вина». Едва не вытолкал меня взашей из своего заведения. Хорошо, что вступились игроки, что сидели за длинным столом и резались в шахматишки.

– Кто там был? – перебил Горихвост.

– Воропай-староста, печник Жихарь, бортник Пятуня, да княжьи слуги – сторож Нежата и лошадник Коняй. И позвали они меня смеху ради.

Я не слишком хороший игрок. Да и шахматы – забава разбойничья, озорская. Приличные люди за такую не сядут. Но и меня за приличного человека никто не считает, так что мне в самый раз. Вот и сел я ладейками постучать. Жихарь едва не прогнал меня – сказал, что играют на деньги, а я гол как сокол. Но выручил Воропай – одолжил мне копеечку, самую бедную из всех, что ходили по кругу – щербатую, со скошенными краями, какую не жалко. Я, конечно, ее проиграл в первом же разе. Разгоревался: чем отдать старосте долг? Все надо мной хохочут, один другого в остроумии перещеголять так и норовит.

Да скоро им всем не до смеха стало. Повезло мне! Веришь ли, но я не только свою копеечку отыграл, но и все остальные собрал со стола. Все девять, сколько их было. Жихарь так хотел отыграться, что даже у Щеробора пытался занять. Но тот пожадничал – сказал, что не только у него, а и во всей деревне серебра больше не сыщешь.

– Неужто деревня такая бедная?

– Не в бедности дело. У нас деньгами платить не привыкли. Все возят друг другу зерно, мясо, муку. А в железных кружочках какой толк? Они только в столице в ходу. В общем, полуночи еще не пробило, а я уже стал богачом. Только эти стяжатели в толк не возьмут, что деньги нужны мне не для себя. Я их все тут же роздал.

Воропаю вернул долг, и еще парочку сверху добавил – уж больно он переживал, даже домой бегал, чтоб вещички продать кой-какие.

Одну копеечку подарил я Нежате, чтоб он перестал гонять меня с княжеского двора и позволил бы ночевать в овине. А то осень уже, ночи холодные, на улице не поспишь.

Три копейки ушли Щеробору – за корзину праздничных куличей, которые ты, вурдалак дикий, в грязь втоптал. За мед, что ты размазал по доскам, да за дорогущее вино, что ты по земле расплескал.

– Извинения ждешь? Не дождешься! – показал клык Горихвост.

Лутоха махнул на него рукой и продолжил:

– Еще копейка пошла Коняю за то, что подвез покупки на телеге до Девичьего поля и помог собрать дров для костра. Тут я с ним и расстался, чтоб он не видел, куда я дальше пошел.

Так и осталась у меня одна-единственная монетка. Но и той я не сохранил. Бросил ее водянице в омут, чтобы людей на дно не тянула. Завелась, вишь, у нас в омуте нечисть, да какая-то чуждая: ни с кем дружбы не водит, общения чурается. Того и гляди, до беды доведет. Может, возьмет серебро вместо живой души, да и угомонится.

– И кому же досталась щербатая денежка?

Лутоха задумался и потер грязный лоб.

– Прости, но теперь уже не упомню, – признался он. – Я же их не перебирал. Над сундуками не чах, как Кощей. Ушли денежки в руки людям, вот и слава господня!

– Эх, юродивый! О чем только с тобой толковать? – с досадой сказал Горихвост. – Выходит, ко времени убийства монет у тебя не осталось?

– Ни одной!

– А из кружала когда ты ушел?

– За полчаса до полуночи. Это все видели. А Коняй меня еще и проводил.

– Он один тебя провожал?

– Щеробор помогал ему куличи таскать. Да в темноте оступился на лесенке – там ступенька такая коварная, все шатается, а он ее не починит. Ну и грохнулся оземь. Ногу вывихнул, а корзину с покупками удержал. Так стонал, бедолага, что всех на семь верст вокруг всполошил.

Горихвост делал вид, что внимательно слушает, но мысли его витали в этот миг далеко. Стоило вспомнить, что напророчила залетная вещунья, как внутри все переворачивалось.

– А что за зловещую птицу ты пытался зазвать? – ни с того ни с сего спросил он.

– Никакая она не зловещая, – обиделся Лутоха. – Это Дива. Она живет в ветвях Мироствола и поет Песни приветствий душам, возносящимся в Горний мир.

– Для чего она тебе понадобилась?