Вурдлачка

Хизэши уклонился от удара и выставил свой таш, который прятал под подушкой. Два меча скрестились. Равест запутался в простынях. Преступник замахнулся, но я пригвоздила его к стене своими щупами. Напоследок он всё же рубанул по ним. Два из них разрезал. От боли я взвизгнула, но стрелу, влетевшую в окно, всё-таки заметила. И здоровым щупом её остановила.

На шум прибежали стражники и слуги. Первые принялись осматривать место покушения и несостоявшихся убийц, вторые запричитали, но их быстро выпроводили из комнат, чтобы в желании угодить наследнику не затоптали следы и улики.

Начальник охраны отвёл Хизэши в безопасное место, выставил стражу по периметру и там задал ему несколько вопросов. Но какой с него спрос, если он спал и проснулся от шума? Едва спасённый упомянул обо мне, как весь оставшийся рассказ глава не спускал с меня изучающего взгляда.

После расспросов моему равесту предложили воспользоваться другой спальней, где около всех дверей и окон стояло по два охранника.

– Не ходите без вашей зверушки. Сегодня она спасла вам жизнь, – поклонившись, начальник стражи оставил нас.

Хизэши взглядом проводил его, а потом опустился передо мной на колени и обнял за шею.

– Спасибо, – прошептал он, зарываясь носом в мою шерсть-щупальца несмотря на то, что она была заляпана кровью убийц. Его это совсем не беспокоило.

Просидели мы так долгое время. Равест о чём-то усиленно размышлял, потому что иногда тяжело вздыхал.

– Не знаю, почему ты помогла мне, но всё равно я благодарен тебе, – ещё раз обняв, равест поднялся и улёгся на постель не раздеваясь.

Если бы могла, то я бы сказала, что он спас мою сестру, а когда больше не смог ей ничем помочь, то сказал правду и не стал наживаться на несчастье другого. Долги нужно отдавать.

Я хотела было отправиться к двери, как Хизэши позвал:

– Не уходи. Если хочешь, то можешь спать здесь, – и он похлопал рядом с собой.

Я осмотрела себя. Кровь хоть и подсохла местами, но всё равно испачкает белоснежные простыни. Их потом только выкинуть останется.

Медленно подошла и улеглась рядом с кроватью. Наследник пододвинулся к краю, протянул руку и положил на мою голову. Он закрыл глаза, а пальцами продолжал перебирать шерсть. Дыхание его замедлилось, стало глубоким. Хизэши заснул, а я рядом охраняла его сон, размышляя о своей дальнейшей судьбе.

Стать ручным зверем для него? Охранником? Пожалуй, неплохой вариант. Зато кормить будут и никаких больше экспериментов надо мной. И не надо мёрзнуть долгими зимними ночами в суровые метели.

Воспоминания тяжёлых лет захлестнули меня с головой. Чудом удержалась, чтобы не завыть. Но вот слеза всё-таки скатилась вниз по морде и упала на пол. Лапой растёрла знак человечности. Я – зверь. Зверьём и помру.

Утро не принесло ничего хорошего. Отец Хизэши лишь взглядом удостоверился, что сын жив, и удалился по своим делам. Мой равест вернулся в свои покои, где отзавтракал. Украдкой я понюхала всю еду. А вдруг отравили? Нет, всё съедобно. После мы отправились в питомник. Хизэши с каждым животным разговаривал как с человеком. Все звери ластились к нему, радовались новой встречи с ним. Но ведь если он забирал жизни, то это должно было бы оттолкнуть их от него! Ан нет, они шли к нему без страха.

Я и сама не понимала, что меня привлекало в Хизэши. В нём было что-то такое, что не могло не нравиться.

Затем отправились в лабораторию. И тут я просто потеряла дар речи, наверное, правильнее было бы сказать дар мыслить, потому что говорить не могла. Так вот, оказавшись в лаборатории, я замерла.

Она была огромной. Её освещали множество магических светильников, стоило нам войти. По-над стенами располагались книжные шкафы и шкафы для хранения ингредиентов и инструментов. Пять столов находились в центре комнаты, рядом с каждым из них была своя маленькая плита с двумя треногами и печкой для приготовления снадобий. В столах были полки, на которых стояли чистые пробирки, колбы, котелки и ступки с пестиками. В выдвижных ящиках находились ложки с разной длиной ручек, половники, лопаточки, ножи, большие и маленькие, пинцеты и прочая мелкая утварь.

О такой лаборатории я мечтала, когда оставалась после занятий в академии и варила зелья в учебной аудитории.

Пока я предавалась нахлынувшим воспоминаниям, Хизэши подошёл к первому столу, раскрыл журнал, что-то в нём прочитал, закрыл его и отошёл к другому столу. Достал котелок и поставил его на треногу, под которой загорелся магический огонёк. Равест влил в него пару кружек воды.

И понеслось!

Я села и неотрывно наблюдала за тем, как он готовил ранозаживляющую мазь. Что это за мазь, поняла по ингредиентам, взятым с полок. Её аромат, наполнивший лабораторию, когда мазь была почти готова, ни с чем не спутать.

Хизэши варил простые зелья до самого обеда. К концу его работы скопилась целая гора грязных котелков и колбочек, которые он переложил в небольшую тачку. Её слуга прикатил, когда наследник попросил его об этом. Грязную посуду увезли мыть.

Наведя порядок в лаборатории, мы удалились обедать. Незаметно обнюхав пищу хозяина, я принялась за свою.