Читаем Введение в философию желания полностью

Гегель считает, что «свобода и разум состоят в том, что я все познаю как принадлежащее мне, как «я», что каждый объект я постигаю как звено в системе того, что есть я сам, – коротко говоря, что в одном и том же сознании я имею и «я», и мир, в мире снова нахожу себя и, наоборот, в моем сознании имею то, что есть, что имеет объективность». Это единство «я» и объекта, образующее принцип духа, существует первоначально только абстрактным образом в непосредственном: «Непосредственное самосознание еще не имеет своим предметом «я» = «я», а только «я», – оно поэтому свободно только для нас, а не для самого себя, – оно еще не знает о своей свободе и содержит в себе только ее основу, но еще не подлинно действительную свободу», – читаем мы в «Феноменологии духа» (с. 233).

Цель духа как сознания состоит в том, чтобы свое явление сделать тождественным со своей сущностью, поднять достоверность самого себя до истины (с. 233). Именно разлад между самосознанием и сознанием и образует внутреннее противоречие самосознания с самим собой, которое должно быть разрешено. Чтобы достигнуть этой цели, самосознание должно пройти три ступени развития:

«1. Первая из этих ступеней раскрывает перед нами непосредственное, просто с самим собой тождественное и в то же время – в противоречии с этим отнесенное к внешнему объекту единичное самосознание. Будучи так определенно, самосознание есть достоверное знание о себе самом как о сущем, в сопоставлении с которым предмет обладает определением только чего-то мнимо самостоятельного, в действительности же ничтожного, – оно есть вожделеющее самосознание.

2. На второй ступени объективное «я» получает определение другого «я», и таким образом возникает отношение одного самосознания к другому самосознанию, а между ними обоими возникает процесс признания. Здесь самосознание не есть уже более единичное самосознание, но в нем начинает осуществляться единение единичности и всеобщности.

3. Поскольку далее снимается инобытие противопоставленных друг другу самостей, и эти самости в своей самостоятельности все же делаются тождественными друг с другом, – постольку выступает третья из названных ступеней – всеобщее самосознание» (с. 235).

Желание или влечение, направленное на внешний объект и существующее, по видимому, в чувственной форме, Гегель называет вожделением: «Вожделение есть та форма, в которой самосознание проявляется на первой ступени своего развития. Вожделение здесь, во второй, главной части учения о субъективном духе, еще не имеет никакого дальнейшего определения, кроме определения его как влечения, поскольку это последнее, не получив еще определения со стороны мышления, направлено на внешний объект, в котором оно ищет своего удовлетворения».

Непосредственное самосознание существует как нечто одностороннее и только субъективное и лишь через удовлетворение вожделения достигающее того, чтобы быть в себе и для себя тотальностью. «Самосознание, взятое в себе, знает себя в предмете, который в этой связи соответствует влечению». Непосредственное самосознание лишает предмет своего вожделения «самостности» (с. 236–237).

Перейти на страницу:

Похожие книги

Homo ludens
Homo ludens

Сборник посвящен Зиновию Паперному (1919–1996), известному литературоведу, автору популярных книг о В. Маяковском, А. Чехове, М. Светлове. Литературной Москве 1950-70-х годов он был известен скорее как автор пародий, сатирических стихов и песен, распространяемых в самиздате. Уникальное чувство юмора делало Паперного желанным гостем дружеских застолий, где его точные и язвительные остроты создавали атмосферу свободомыслия. Это же чувство юмора в конце концов привело к конфликту с властью, он был исключен из партии, и ему грозило увольнение с работы, к счастью, не состоявшееся – эта история подробно рассказана в комментариях его сына. В книгу включены воспоминания о Зиновии Паперном, его собственные мемуары и пародии, а также его послания и посвящения друзьям. Среди героев книги, друзей и знакомых З. Паперного, – И. Андроников, К. Чуковский, С. Маршак, Ю. Любимов, Л. Утесов, А. Райкин и многие другие.

Зиновий Самойлович Паперный , Йохан Хейзинга , Коллектив авторов , пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ

Биографии и Мемуары / Культурология / Философия / Образование и наука / Документальное
Иисус Неизвестный
Иисус Неизвестный

Дмитрий Мережковский вошел в литературу как поэт и переводчик, пробовал себя как критик и драматург, огромную популярность снискали его трилогия «Христос и Антихрист», исследования «Лев Толстой и Достоевский» и «Гоголь и черт» (1906). Но всю жизнь он находился в поисках той окончательной формы, в которую можно было бы облечь собственные философские идеи. Мережковский был убежден, что Евангелие не было правильно прочитано и Иисус не был понят, что за Ветхим и Новым Заветом человечество ждет Третий Завет, Царство Духа. Он искал в мировой и русской истории, творчестве русских писателей подтверждение тому, что это новое Царство грядет, что будущее подает нынешнему свои знаки о будущем Конце и преображении. И если взглянуть на творческий путь писателя, видно, что он весь устремлен к книге «Иисус Неизвестный», должен был ею завершиться, стать той вершиной, к которой он шел долго и упорно.

Дмитрий Сергеевич Мережковский

Философия / Религия, религиозная литература / Религия / Эзотерика / Образование и наука