Читаем Введение в Нострадамусоведение полностью

Абсолютно тот же метод, только теперь, уже от катрена 6-5, предлагаю пойти далее, пытаясь из заглавных букв следующих катренов собрать все то-же слово «SAMAROBRIN», с окончанием на «-IN», что считаю допустимым, ввиду чрезвычайной редкости Y в Центуриях. Ниже приведены строки катренов, где впервые встретятся необходимые заглавные буквы. Желаемое слово соберется ровно на сотой заглавной, с первым появлением O на этом участке, в катрене 6-21. В нем слово «polleartiq» – сражает наповал!

6-6 A(1)pparoistra vers le S(2)eptentrion,


N(3)on loing de C(4)ancer l'estoille cheuelue:


S(5)uze, S(6)ienne, B(7)oece, E(8)retrion,


M(9)ourra de R(10)ome grand, la nuict disperue.

6-8 …A(20)u R(21)oyal change deuiendront apouuris…

6-12 …C(45)ontre l'I(46)talie & F(47)rance contendra.


6-21 Q(98)uant ceulx du polleartiq vnis ensemble,


E(99)t O(100)rient grand effraieur & crainte:


Esleu nouueau, soustenu le grand temple,


Rodes, Bisance de sang Barbare taincte.

Очевидно, что это очередная мастерская задумка Автора. От себя сегодняшнего остается добавить, что и мелочи, вроде «долгого дождя», конечно, тоже присутствуют. Нужно только научиться их видеть. «Plu+ye lo+ng+ue».

6-19 La vraye flamme engloutira la dame,


Que vouldra mettre les Innocens a feu:


Pres de l'assault l'exercite s'enflamme,


Quant dans Seuille monstre en boeuf sera veu.

6-20 L'vnion faincte sera peu de duree,


Des vns changes reformes la pluspart:


Dans les vaisseaux sera gent enduree,


Lors aura Rome vn nouueau liepart.

_______________________________________________________________________

Темы с «ветвями» в этой книге уже были ранее, поэтому, только вкратце приведу свое видение очередного катрена с ними.

6-11 Des sept rameaulx a` trois seront reduictz


Les plus aisnes seront surprins par mort:


Fratricider les deux seront seduictz,


Les coniures en dormans seront mors.

С семи – ветви до трех будут сокращены

Самые старшие будут застигнуты смертью:

Братоубийством две будут соблазнены,

Заговорщики во сне умрут.

Семь «ветвей» – «rameau» стало в Центуриях с приходом этого катрена. Автор явно предлагает внимательно присмотреться к катренам с ними.

Самые старшие, т.е. самые ранние, связаны со смертью.

1-30 … Nonobstant signes de rameau palmerin,


Apres mort, pille: bon auis tard venu.

1-100 … Tenant au bec vn verdoyant rameau,


Mourra tost grand, & finera la guerre.

Два катрена – действительно связаны с «братьями» – «frere». Во втором случае «брат» в соседнем катрене. Где-то там Нострадамус усмотрел и их убийство.

2-20 Freres & seurs en divers lieux captifz,


Se trouueront passer pres du monarque:


Les contempler ses rameaux ententifz…

5-35 …Vn rameau prendre, du grand ouuerte guerre.

-36 De soeur le frere par simulte faintise…

От себя «сегодняшнего» – добавлю в эту книгу раскрытое место, где заговорщики умрут во сне: «con+iu+res, dorm+ans, mort». В катрене 6-29 – последняя «ветвь» всех Центурий.

6-30 … Nuict qu'on cuidoit dormir en seurete',


Pres de Braban marcheront ceulx du Liege.

6-31 Roy trouuera ce qu'il desiroit tant,


Quant le Prelat sera reprins a` tort:


Responce au duc le rendra mal content,


Qui dans Milan mettra plusieurs a` mort.

6-32 Par trahysons de verges a` mort battu,


Prins surmonte' sera par son desordre:


Conseil friuole au grand captif sentu…

_______________________________________________________________________

Еще один катрен на речную тему.

6-27 Dedans les isles de cinq fleuues a` vn,


Par le croissant du grand Chyren Selin:


Par les bruynes de l'aer fureur de l'vn,


Six eschapes, caches fardeaux de lyn.

Внутри островов из пяти рек в одну,

Посредством полумесяца великого Ширена Селина:

Из-за туманов в воздухе – ярость одного,

Шестеро избежали, сокрытые грузами льна.

Видимо, речь идет о последних пяти оставшихся реках в первом цикле «Пророчеств» после этого катрена. «Острова» – это, наверное, катрены и есть. Сливаются они в последнюю в катрене 7-30. Наличие слов «croissant», «aerain»(7-25), «eschapees»(7-26), «eschapez»(7-28) – указывает на то, что место выбрано правильно.

_______________________________________________________________________

Еще один, на этот раз – последний катрен с «ветвями» – «rameaux».

6-29 La vefue saincte entendant les nouuelles,


De ses rameaux mis en perplex & trouble:


Перейти на страницу:

Похожие книги

Очерки по русской литературной и музыкальной культуре
Очерки по русской литературной и музыкальной культуре

В эту книгу вошли статьи и рецензии, написанные на протяжении тридцати лет (1988-2019) и тесно связанные друг с другом тремя сквозными темами. Первая тема – широкое восприятие идей Михаила Бахтина в области этики, теории диалога, истории и теории культуры; вторая – применение бахтинских принципов «перестановки» в последующей музыкализации русской классической литературы; и третья – творческое (или вольное) прочтение произведений одного мэтра литературы другим, значительно более позднее по времени: Толстой читает Шекспира, Набоков – Пушкина, Кржижановский – Шекспира и Бернарда Шоу. Великие писатели, как и великие композиторы, впитывают и преображают величие прошлого в нечто новое. Именно этому виду деятельности и посвящена книга К. Эмерсон.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Кэрил Эмерсон

Литературоведение / Учебная и научная литература / Образование и наука
Зачем мы бежим, или Как догнать свою антилопу. Новый взгляд на эволюцию человека
Зачем мы бежим, или Как догнать свою антилопу. Новый взгляд на эволюцию человека

Бернд Хайнрих – профессор биологии, обладатель мирового рекорда и нескольких рекордов США в марафонских забегах, физиолог, специалист по вопросам терморегуляции и физическим упражнениям. В этой книге он размышляет о спортивном беге как ученый в области естественных наук, рассказывает о своем участии в забеге на 100 километров, положившем начало его карьере в ультрамарафоне, и проводит параллели между человеком и остальным животным миром. Выносливость, интеллект, воля к победе – вот главный девиз бегунов на сверхмарафонские дистанции, способный привести к высочайшим достижениям.«Я утверждаю, что наши способность и страсть к бегу – это наше древнее наследие, сохранившиеся навыки выносливых хищников. Хотя в современном представителе нашего вида они могут быть замаскированы, наш организм все еще готов бегать и/или преследовать воображаемых антилоп. Мы не всегда видим их в действительности, но наше воображение побуждает нас заглядывать далеко за пределы горизонта. Книга служит напоминанием о том, что ключ к пониманию наших эволюционных адаптаций – тех, что делают нас уникальными, – лежит в наблюдении за другими животными и уроках, которые мы из этого извлекаем». (Бернд Хайнрих)

Берндт Хайнрих , Бернд Хайнрих

Научная литература / Учебная и научная литература / Образование и наука
Мать порядка. Как боролись против государства древние греки, первые христиане и средневековые мыслители
Мать порядка. Как боролись против государства древние греки, первые христиане и средневековые мыслители

Анархизм — это не только Кропоткин, Бакунин и буква «А», вписанная в окружность, это в первую очередь древняя традиция, которая прошла с нами весь путь развития цивилизации, еще до того, как в XIX веке стала полноценной философской концепцией.От древнекитайских мудрецов до мыслителей эпохи Просвещения всегда находились люди, которые размышляли о природе власти и хотели убить в себе государство. Автор в увлекательной манере рассказывает нам про становление идеи свободы человека от давления правительства.Рябов Пётр Владимирович (родился в 1969 г.) — историк, философ и публицист, кандидат философских наук, доцент кафедры философии Института социально-гуманитарного образования Московского педагогического государственного университета. Среди главных исследовательских интересов Петра Рябова: античная культура, философская антропология, история освободительного движения, история и философия анархизма, история русской философии, экзистенциальные проблемы современной культуры.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Петр Владимирович Рябов

Государство и право / История / Обществознание, социология / Политика / Учебная и научная литература
XX век: проработка прошлого. Практики переходного правосудия и политика памяти в бывших диктатурах. Германия, Россия, страны Центральной и Восточной
XX век: проработка прошлого. Практики переходного правосудия и политика памяти в бывших диктатурах. Германия, Россия, страны Центральной и Восточной

Бывают редкие моменты, когда в цивилизационном процессе наступает, как говорят немцы, Stunde Null, нулевой час – время, когда история может начаться заново. В XX веке такое время наступало не раз при крушении казавшихся незыблемыми диктатур. Так, возможность начать с чистого листа появилась у Германии в 1945‐м; у стран соцлагеря в 1989‐м и далее – у республик Советского Союза, в том числе у России, в 1990–1991 годах. Однако в разных странах падение репрессивных режимов привело к весьма различным результатам. Почему одни попытки подвести черту под тоталитарным прошлым и восстановить верховенство права оказались успешными, а другие – нет? Какие социальные и правовые институты и процедуры становились залогом успеха? Как специфика исторического, культурного, общественного контекста повлияла на траекторию развития общества? И почему сегодня «непроработанное» прошлое возвращается, особенно в России, в форме политической реакции? Ответы на эти вопросы ищет в своем исследовании Евгения Лёзина – политолог, научный сотрудник Центра современной истории в Потсдаме.

Евгения Лёзина

Политика / Учебная и научная литература / Образование и наука