Вводное слово в искусство перевода

В воздухе дерзко пахнет пробуждающейся весной. Снег еще всюду. Во многих местах его безупречная белизна просто январская. И морозец еще покалывает нос. Но незримо подбирается душное потепление. На грязно-белых крышах цветные плешины голого железа. Бахрома сосулек свисает сверху к окнам.

Приближается вечер. По дороге с мягкой желто-белой землей появляются пары. Только что пережитые холода кажутся далекими, невозможными, сказочными. Желание легкой развевающейся на ветру одежды заставляет с силой вдыхать холодный отравленный воздух. Даже петухи кричат глупее обычного.

Беспокойная пылкая буря ждет последние минуты, чтоб взорваться расцветом. Ожидание давит. Бутафорская катастрофа весны кажется мощной, разрушительной. Лес, облака в смущении, как будто выступив на сцене, забыли свои роли и стоят недотепами.

Неразумная зима. Зачем допускает она так больно глумиться над собой? Ведь идут последние дни. Почему не торопится она ударить шалунов по затылкам острым, колючим морозом? Чего она ждет? Полного торжества юной насмешницы весны? Мороза! Беспощадного, жестокого! Узоров на окна! Скрипа снега под ногами! Сухого острого мороза!

Нет! Не в силах! Мягкая тишина, теплое ожидание на желтом снегу. Пары юношей и девушек — бесконечная лента. Тепло! Март!