Вы – чародей. Пособие по выживанию в средневековой Англии

– Все это время, – пролепетала она, – я называла тебя шарлатаном. Закрывала глаза на правду, потому что правда не укладывается в тот мир, который я знаю. Не желала признавать то, чего не понимаю. – Она поклонилась, коснувшись лбом земли. – Прости меня, о великий!

Вот она, реакция, которую я должен здесь вызывать, если верить книге. И я бы не растерялся, бей мне челом Эальстан. Но Сефауинн? От этой сцены меня замутило.

– Сефауинн, я не…

Проклятье! Я и впрямь ужасен в отношениях с женщинами…

Стоп!

Ко мне по большей части вернулась память, и я знаю, что всегда прекрасно ладил со слабым полом. Заучивал самые убойные фразочки для пикапа, сразу давал понять, кто тут доминантная особь, и предъявлял завышенные требования, а потому нередко уходил из бара один. Ладно-ладно, «нередко» – не то слово. Я всегда уходил из бара один.

Нет ничего лучше хорошего приступа амнезии, чтобы ты наконец как следует присмотрелся к своей жизни.

Я вздохнул, затем активировал броню на руке и повернулся к Уильдсигу:

– Ты видел мою силу. Тебе нас не убить, я просто-напросто исцелю любые раны.

Из благоразумия я не показал ему ладонь. Адреналин выдохся, и в ней теперь пульсировала боль.

Рив посмотрел на своих воинов. Все они промолчали.

– Если я тебя отпущу, – наконец сказал Уильдсиг, – те двое убьют меня.

– Нет, – возразил я. – Ты отпустишь меня, я найду их и прикончу. А после этого стану твоим союзником. Лучший союзник – тот, кто может спасать твой народ, а не просто истреблять твоих врагов.

– Ульрик владеет громом и молнией, – вступил в разговор Эальстан, – но в прошлом ни то ни другое нас не выручало. Мы должны довериться Руннику, Уильдсиг. Это лучший выбор.

– Будь по-твоему, чужеземец, – сказал рив. – Но тебе придется ударить меня.

Я нахмурился:

– Не понял?

– Врежь как следует. Если вернутся Ульрик и Квинн, я им покажу ушиб и солгу, что ты прорвался с боем. Надеюсь, они поверят, что мы изо всех сил пытались тебя удержать.

Он закрыл глаза и напрягся.

Пожав плечами, я ударил. Сказать по правде, мне хотелось этого весь вечер. Но не осуждайте, ведь я постарался бить аккуратно, чтобы ничего не сломать, лишь оставить синяк. Когда долго дерешься на ринге для мафии, становишься знатоком таких тонкостей, чтобы убедительно выигрывать или проигрывать договорные матчи.

Уильдсиг со стоном поднялся с земли.

– Убей их, – сказал он. – А когда это сделаешь, вспомни, что я тебя отпустил. И что мы хотим только одного: жить.

Кивнув, я подобрал посох и повел товарищей к воротам в городской стене.

– Они говорят, что ты безобиден, – проговорил вдогонку Уильдсиг. – Но знают ли они, каков ты на самом деле?

– Не знают.

– Глупцы! Даже не догадываются, что их ждет.

Я шел с прямой спиной и высоко поднятой головой. Еще одна ложь. Но по крайней мере я наконец-то понял, почему мне так легко дается обман. При такой жизни, как у меня, в нем натренируешься вволю – обманывая самого себя.

Часть третья Бэгсуорт все портит (опять)