Вы ненавидите меня так страстно (СИ)

Повесив трубку, Моран прикрыл глаза. Могло ли быть так, что М организовал его увольнение, затем сбагрил в вонючую тюрягу, а после сам же выпустил? Напоминало настоящий бред. И всё же в тот день Себастьян напился. А затем получил смс от М и принял новую работу в виде охраны Джима.

Мальчишка оказался просто невыносимым. Джим нарочно саботировал любые действия Морана, дерзил и хамил, смеялся над ним, проверяя выдержку полковника. Джим явно не переносил Морана, считал его вонючим мужланом и откровенным тупицей, а Себастьян был об объекте своего внимания примерно такого же мнения. Моран считал его капризным, заносчивым и истеричным, с непонятно по какой причине завышенным мнением. Мальчишка, самый настоящий мальчишка: Моран смотрел на Джима не только с высоты своего звания, но и с позиции довольно большой разницы в возрасте.

Иногда Морану казалось, что Джим с ним играет. Да и не только с ним. Он мог мурлыкать с Магнуссеном, очаровывать его, а затем отчитывать и что-то требовать. Порой он строил из себя тупого недоноска, а потом утыкался в яркий монитор, становясь настоящим гением. Он менялся слишком быстро, подстраиваясь под окружающую среду.

Пару раз Себастьян наблюдал, как Джим посреди ночи перебирает пожелтевшие кнопки на клавиатуре и что-то выписывает на бумагу. Свободные футболки и джинсы делали его визуально более уязвимым, и забавно было наблюдать, как Джим порывисто отбрасывает карандаш, набивает что-то на клавиатуре, а затем снова марает листы своими набросками.

Себастьян мало что понимал в этом огромном белом ящике под названием «компьютер» и не знал, почему Джим постоянно за ним сидит. Иногда он получал сообщения на пейджер, читал их и улыбался, тут же звонил кому-то и говорил, что у него есть гениальная идея.

После утреннего инцидента на кухне, Моран держался от Джима подальше, не желая становиться участником очередной ссоры. Тот наконец-то оделся и вновь упал за стол, что-то шустро перебирая на клавиатуре, а Себастьян расположился в соседней комнате с книгой в руках. В эту квартиру они переехали после взрыва лофта. Моран был вынужден оставить свой дом, что круглые сутки быть рядом с Джимом, которого от этого уже соседства явно тошнило. Моран испытывал нечто похожее, но молчал. Он сопровождал Джима в спортзал, бассейн, на встречи и даже в клубы (последнее бесило объект наблюдения больше всего другого). И за столь короткое время Моран понял, что Джим не только не слабо пьёт, – он явно принимает наркотики.

– Я вечером по делам, – сообщил Джим, появляясь на пороге комнаты. – Сегодня без охраны.

– Это решать не тебе, – устало ответил Моран, закидывая ногу на ногу. – Только если М даст добро.

– Слушай, – Джим раздражённо взъерошил свои волосы. – Так не пойдёт. У меня и без тебя охрана идеальная, моя конспирация….

– Идеальная? – усмехнулся Моран, поднимая взгляд от книги. – Вот наивный ирландский мальчик.

– Сколько раз говорить! – рассердился Джим. – Я тебе не маль… что? – он внезапно нахмурился и покрутил пальцем в воздухе. – В смысле… ирландский?

– Что? – невозмутимо уточнил Моран, делая вид, что не понял, о чём вопрос. – Ой, точно, у тебя же идеальная конспирация, чего это я. Знаешь, любой, кто переберёт список двенадцати программистов мистера М рано или поздно узнает, что ты ирландец.

Джим явно опешил. Он нахмурился и тряхнул головой, смотря на Морана с таким недоверием, словно с ним внезапно заговорила мебель. Полковник даже устал раздражаться из-за того, что его в этом считали тупицей, ещё больше он устал искать причины этой ненависти и неприязни. Неужели Джим всё ещё дулся за то, что получил втык тогда в клубе? Сам был виноват.

– Поясни, пожалуйста, – внезапно вежливо попросил парень.

– Что? – Себастьян вскинул брови и состроил самое тупое выражение лица из всех возможных. – Гав-гав! Гав! Я же пёс, я ничего не понимаю в таких вопросах.

Сказав это, он уткнулся в книгу, едва скрывая довольную улыбку. Сегодня полковник был полностью доволен собой. А вот Джим явно закипал: его даже начало потряхивать от ярости, но благоразумие взяло верх. Мальчишка выдохнул и успокоился, насколько это было возможно.

– Ты хочешь, чтобы я извинился? – нервно спросил Джим, но Моран его проигнорировал. – Ладно… Ладно, извини за пса, больше так не буду! Как ты узнал про двенадцать программистов?

– У меня есть связи, – ответил Моран, смягчаясь. – Старые армейские друзья, сослуживцы, есть знакомые в криминальной среде. Я наводил справки на М, узнал, что к нему ведут двенадцать ребят, которые работают на него и сидят в разных точках мира, прямо как ты. Но, внезапно, ни в одном из них я не узнал тебя, даже в том, за кем закреплён Лондон. Из чего делаю вывод, что все они – «липа». Но поверь, тебя может сдать ближайшее окружение или Магнуссен, если его прижмут. Своё имя ты раскрыл мне в клубе, на флешке было написано «Ричард Брук». Я узнал много интересного о Бруке. Есть профессионалы, которые ещё быстрее добудут эту информацию. Ты вроде и выстроил вокруг себя защиту, Джим, но она далеко неидеальна.