Вы ненавидите меня так страстно (СИ)

Себастьян даже не предпринял попытки высвободиться, опасаясь, что его вновь попытаются выгнать. А рядом с Джимом он был защищён от скандалов, хотя уже мечтал только о том, чтобы как можно быстрее уйти из клуба.

Длинный тёмный коридор наконец-то закончился, и Джим вывел Морана в небольшой зал. Тут было достаточно темно, чтобы не различать лиц, но видеть силуэты. Кто-то сидел на диванах, а рядом или в их ногах устраивались юноши-работники, кто-то пил у бара, а кто-то любовался стриптизом на сцене. Народа было много, играла негромкая странная музыка, которая, как показалось Себастьяну, способна вогнать в транс, в глаза иной раз были вспышки прожекторов. Моран ощущал себя неуютно, словно был чужим в этом новом незнакомом мире. И дело было не только в клубе. Изменился сам город, изменилась страна.

– Расслабься, – Джим словно уловил его мысли. – Тут полно вояк, на самом деле, и они не носят «Прада». Просто на входе тебе попался тупица. Тут роль играют лишь деньги.

– Почему ты помог? – спросил Себастьян, решив сразу расставить все точки над «и».

Джим обернулся к нему и с интересом вскинул брови. Казалось, он искренне не понимал сути вопроса, словно дома между ними не происходила самая настоящая холодная война.

– А что я должен был делать? – спросил он с усмешкой. – Посмеяться, мол, надо же, наш Моран по педикам ходит! Или поддержать этого амбала на входе? О, еще лучше придумал! Я мог сделать вид, что мы незнакомы! Брось, Себастьян, мне не пять лет.

– Но порой ведёшь себя как пятилетка, – добродушно усмехнулся полковник.

Джим недовольно закатил глаза и прицокнул языком. Он явно не любил замечания или нотации, а потому всегда крайне остро реагировал на любую критику.

– Никакой благодарности! Ладно, развлекайся, тигр!

Парень моментально скрылся в толпе и свете ярких лазеров. Это его «тигр» внезапно задело что-то внутри, – Моран и сам не понял, что именно, но фраза, будоражащая сознание, запала в память. Было ли это очередное оскорбление по типу «пса»? Непохоже. Тогда что вложил Джим в это слово?

Моран не успел додумать: его кто-то схватил за ворот рубашки и притянул к себе, приникая к губам поцелуем. Себастьян отстранился, неровно дыша и изучая лицо красивого юноши, работавшего тут. Тот улыбнулся и провокационно облизнул губы, а руками уже забрался под рубашку Морана. Себастьяну эти прикосновения были неприятны, но он ведь сам пришёл сюда, так что глупо было теперь строить из себя обиженную невинность. Он сам дёрнул парнишку на себя, вжимая его в стену и возобновляя поцелуй.

– Стой, стой… – внезапно он остановился, отстраняя от себя паренька. – Мне нужно другое.

– Что именно? – спросил тот, продолжая улыбаться припухшими губами. – Я много чего могу.

– Мне нужен тот, – Моран немного растерялся. – Кто может вытерпеть…

– Пожёстче? Это ко мне, – сказал парень в губы Морана, обдавая его запахом жвачки с ментолом. – Я люблю боль. Но для начала тебе надо расслабиться.

Он опустился на колени, расстёгивая джинсы Себастьяна. Моран интуитивно вцепился пальцами в его волосы, притягивая к себе и не сдерживая первый стон. Сосал парнишка мастерски, но всё происходящее оставило Морана равнодушным. Он разрядился, затем отвел своего любовника в одну из комнат. Во время ласк завёлся он довольно быстро, трахнул парня сильно и жёстко, кончил во второй раз. Слишком скучно. Слишком сухо. Слишком пусто. Но телу было хорошо.

Уже позже, когда Моран курил за клубом, он услышал знакомый голос. Его недавний любовник, успев обдолбаться чем-то, рассказывал таким же шлюхам о нём, называя грубияном и дикарём. Он смеялся, говоря, что прежде не встречал таких ужасных мужланов, и понятно, зачем Моран пришёл в клуб. Добровольно никто бы ему не дал.

Себастьян остался абсолютно спокойным. Он знал, что война изменила его. Знал, что разучился быть нормальным.

Он всё же напился. Напился в этом проклятом клубе, игнорируя всё происходящее вокруг. Моран видел, как Джим отдыхает в компании мужчин, но всё же ушёл, помня, что парень сегодня хотел от него отдохнуть. После полковник долго гулял, пока на улицах не стало светлеть, а голова трезветь. Домой Себастьян вернулся ближе к семи утра, и, к его удивлению, Джим не спал, а сидел на кухне и пил крепкий кофе. Поправив очки (в клубе, кстати, он был без них), парнишка хитро улыбнулся и прищурился, разглядывая Морана.

– Херово выглядишь, полковник! – сказал он, и от звонкого голоса у Морана ещё сильнее заболела голова.

Себастьян проигнорировал этот выпад и подошёл к плите, попробовал рукой чайник, скучая по своему старому электрическому, и кинул в чашку сразу две ложки кофе. Залив растворимую гадость кипятком, он развернулся лицом к хозяину дома, чтобы ответить.

– Сам не краше, – пробурчал он. – Молодой, а на роже все следы похмелья видны. И воняет от тебя.

– Да, курево пропитало одежду, – невозмутимо ответил Джим, попивая кофе. – Как тебе клуб? Что-то мне подсказывает, что ты впервые пошёл к шлюхам с членами.