Выбор невесты

«Что ты сделал! — воскликнул Леонард. — Знаешь ли, как опасно влюбиться в чужую невесту? Рука Албертины уже обещана титулярному советнику Тусману».

При сем новом известии Эдмонд пришел в ужасное отчаяние; но Леонард, выждав окончания пароксизма, спросил, точно ли он хочет жениться на Албертине. Эдмонд клялся, что это первейшее его желание, и ювелир взял на себя удалить соперника.

В первой главе мы видели его проказы с титулярным советником.

III

Из всего сказанного о титулярном советнике Тусмане, читатель, вероятно, составил себе полное об нем понятие. Что ж касается до его наружности, то мы должны прибавить, что он был небольшого роста, отчасти плешив и несколько крив; лице имел самое смешное. Одежда его всегда состояла из кафтана, сшитого по самой старинной моде, с длинными фалдами, еще длиннейшего камзола и больших башмаков с пряжками, которыми он стучал, словно почтарь в своих ботфортах, а так как титулярный советник ходил всегда вприпрыжку, то вышереченные фалды, развеваясь от ветра, весьма похожи были на два крыла. Однако ж, невзирая на забавное выражение его физиономии, добродушная улыбка, всегда царствовавшая на устах его, располагала всех и каждого в его пользу; всякой смеялся над его педантизмом и уморительными ухватками и чувствовал в то же время, что нельзя не любить его. Любимою страстью его было чтение. Никогда не выходил он из дому, не набив карманов своих книгами; читал он везде, где попало: на прогулке, в церкви, в кофейном доме; читал все без разбору, что только попадалось ему под руку, лишь бы в книге речь шла о старине: ничего нового он терпеть не мог. Таким образом сегодня читал он в кофейной курс алгебры, назавтра кавалерийский регламент Фридриха Вильгельма I и чудную книгу под заглавием: «Цицерон, представленный большим вралем и величайшим насмешником, в десяти речах. 1720». Вдобавок ко всему этому, Тусман одарен был необыкновенною памятью: ему стоило прочесть книгу и после просмотреть замененные места, чтоб никогда не забыть ни одного слова. Вследствие этого вышло, что Тусман сделался полигистором[3], живым всеобщим лексиконом, который можно было перелистывать всякому, имеющему нужду в справке по части наук или истории. Если случалось, паче чаяния, что он не мог удовлетворить кого-нибудь, то немедленно принимался перерывать все библиотеки, пока не находил желаемого. Замечательно также, что во время чтения, он, казалось, весь погружен был в свою книгу, но между тем видел и слышал все, вокруг него происходившее, и часто отпускал что-нибудь весьма кстати; услышав же забавный анекдот или остроумную шутку, он помирал со смеху, не спуская глаз с книги.

Коллежский асессор Восвинкель и титулярный советник Тусман учились вместе в иезуитской коллегии, и с той поры завязалась между ними искренняя дружба. Албертина росла и хорошела на глазах Тусмана, и однажды, в день ее рождения, титулярный советник поцеловал у нее руку с ловкостию, которой нельзя было от него ожидать. В эту минуту коллежскому асессору пришла в голову счастливая мысль: выдать Албертину за своего школьного товарища; надежда, что Тусман будет доволен умеренным приданым, еще более утвердила его в сем намерении, и он сообщил ему эту мысль, когда Албертине исполнилось восемнадцать лет. Казалось, сие известие поразило титулярного советника: он не мог приучить себя к дерзкой мысли вступить в супружество, — тем более с молодою, прелестною девушкою. Однако ж он привык мало-помалу к этой мысли и наконец объявил коллежскому асессору решение свое — переступить заветную черту. Мельхиор Восвинкель обнял его, называя своим любезнейшим зятем, и с той поры Тусман стал почитать себя женихом Албертины, тогда как она еще не имела об этом никакого понятия.

Чем свет прибежал титулярный советник к Мельхиору Восвинкелю после ночного приключения своего в трактире на Александровской площади, с бледным, расстроенным лицом. Коллежский асессор испугался до полусмерти, увидев его в непривычный час и вдобавок с физиономиею, не обещавшею ничего хорошего.

«Любезнейший титулярный советник! — закричал он ему. — Что с тобой сделалось? Откуда ты взялся?»

Ослабевший в силах титулярный советник бросился в кресла и несколько минут безмолвствовал, едва переводя дух; потом сказал дрожащим голосом:

«Почтеннейший коллежский асессор! В этом самом платье, с «Политическою мудростию» Томазиуса в кармане, возвращаюсь я из улицы Шпандау, где прогуливался вдоль и поперек со вчерашней полуночи. Домой я не сделал ни шагу, не видал даже тени постели и целую ночь не смыкал глаз!»

Здесь Тусман принялся рассказывать коллежскому асессору все случившееся с ним в прошлую ночь, начиная со встречи с чудным ювелиром и до самой той минуты, когда он ускользнул из трактира на Александровской площади.

«Любезный титулярный советник! — сказал Восвинкель. — Ты выпил на ночь, сверх обыкновения; тебе все эти вздоры привиделись».