Выборная должность

У инженера погасла папироса. Он раскурил ее, прежде чем ответить на дерзкие слова.

— Современная авиационная техника требует тщательного ухода. Пора бы вам это знать, товарищ Жариков.

— Да я знаю.

— Если знаете, к чему в таком случае ненужные разговорчики? И себя и людей расхолаживаете.

Хитрый уход в сторону. Жариков ведь не то, совсем не то хотел сказать. Его тянет поспорить. Он бочком приближается к инженеру.

— Авиационная техника обладает еще и таким свойством: чем чаще копаешься, тем больше появляется дефектов.

— Вам лень работать, товарищ Жариков? Если так, скажите прямо. Могу вас в индивидуальном порядке отпустить на все четыре стороны.

— Я, по-моему, никогда не увиливал от работы.

— А чего ж теперь воду мутите?

Инженер уже с трудом сдерживал гнев. На кого другого он бы давно прикрикнул начальственно и положил бы разговору конец. Но сейчас он имел дело с хорошим специалистом, только на прошлой неделе благодарность ему объявил. Инженер покачал головой: ах Жариков, Жариков.

— Все-таки разрешите мне высказать мысль в спокойном тоне, товарищ капитан-инженер.

Опять он за свое!

— Слушаю вас. А ну, что за гениальная идея сверкнула в вашей голове? — Инженер был не против свести спор на шутку. Его рот растянулся в улыбке, хотя глаза смотрели на Жарикова настороженно, ожидая всякого подвоха.

Вокруг них все теснее сжималось кольцо любопытных.

— Технику надо ютовить к полетам раз и надежно,— начал Жариков.— Остальное время можно использовать для теоретических занятий.— Чем дальше, тем смелее он говорил: — Мы же заработались, мы не учимся, безнадежно отстали от передовой технической мысли! Обслуживаем современные сверхзвуковые самолеты, усвоили некоторые технические операции отсюда и досюда, не понимая их сущности.

— Погодите-ка,— прервал его инженер.— Кто вам мешает учиться самостоятельно?

Светлые глаза Жарикова метнули молнии.

— Перестраховщики разные мешают!

Инженер отступил на шаг, будто его толкнули в грудь. То, что сказал Жариков, было трудно опровергнуть. Но ему, инженеру, эта правда не нравилась, по его мнению она отвлекала людей от главной задачи. За теоретическую подготовку техсостава лишь на зачетах спрашивают, а за неисправность боевых самолетов инженер отвечает головой. Он сам днюет и ночует на аэродроме.

В толпе слушался гул голосов. Многие разделяли точку зрения Жарикова.

— Ну, хватит митинговать! — Инженер взмахнул рукой, и это послужило сигналом к началу работы. Техники расходились по самолетам.— А от вас, товарищ Жариков, я подобного не ожидал.

С этого дня инженер невзлюбил Жарикова, за глаза называд «теоретиком» и стал подумывать, как бы от него избавиться.

Но придраться к Жарикову было трудно. Работал он добросовестно и со знанием дела. Все летчики, которым приходилось летать на его машине, как правило, давали высокую оценку работе материальной части в воздухе.

Несколько дней спустя начались тактические учения. Истребители должны были немедля покинуть стационарный аэродром, который у «противника», конечно же, на примете. Ночью транспортный самолет доставил группу техников и механиков на полевой аэродром. Перед рассветом туда же перелетели истребители.

Полевой аэродром — это просто площадка, расчищенная и укатанная. Самолетные стоянки, технические средства, землянки для людей — все скрыто в лесу, который темнеет рядом с площадкой. Время от времени с полевого аэродрома взлетал истребитель, уходил на перехват воздушной цели в заоблачные высоты, а над землей долго висела круто замешанная туча пыли, пока не разгоняло ее ветром.

Как взлетает сверхзвуковой истребитель с грунта — это надо видеть! Длинная металлическая сигара с куцым треугольником крыльев — скорее похожая на ракету, чем на самолет,— нехотя трогается с места. Могучий двигатель потрясает громом землю и небо. Истребитель берет разгон сначала медленно, потом все быстрее. За хвостом — бурун, как у торпедного катера. Вот поднято переднее колесо. Привстал на дыбы ревущий истребитель, но боковые колеса шасси еще увязают в грунте. Фантастическая тяга реактивного двигателя отрывает тяжелую машину от земли. В воздухе эта, казалось бы, неуклюжая техника мгновенно преображается: поблескивает на солнце стальная иголка, прошивает, голубое небо, за нею тянется длинная белая нить…

Посадка такого истребителя на грунтовую полосу нагоняет мысль об аварийной ситуации. На бешеной скорости притирается металлическая сигара к земле и пашет, пашет, замедляя бег далеко где-то у горизонта. Взревел, заруливая,— видать, сел, а не упал!

Когда-то считалось, что для полетов сверхзвуковых истребителей нужна не только хорошая бетонная полоса, нужна чисто выметенная полоса, как у доброй хозяйки пол. Со временем, вопреки просвещенному инженерскому мнению, попробовали взлетать с грунта. Оказалось можно! Если боевая обстановка потребует — все можно.

Прилетел лейтенант Ивушкин. Быстренько сбегал на КП эскадрильи — доложить о выполнении задания — и вернулся к самолету.

— Сейчас я сам заправлю машину и произведу осмотр,— сказал он Жарикову.— Ты, техник, ничего не делай, только контролируй меня.