Выдержал, или Попривык и вынес

Въ одно жаркое утро (мы находились теперь въ середин лта) Хигбай и я сли въ лодку и пустились по озеру, намреваясь плыть къ островамъ, чтобъ ихъ осмотрть. Насъ давно тянуло это сдлать, но мы все отклоняли, боясь грозы, которая тутъ бываетъ довольно часто и настолько сильная, что легко можетъ опрокинуть обыкновенную небольшую лодку, какова была наша, а разъ попадешь въ эту воду, конечно, ожидай смерти, несмотря ни на какое искуство плавать, потому что эта вредная вода выла бы вс глаза и вс внутренности у человка. Плыть въ лодк приходилось двнадцать миль до острововъ, — длинное, утомительное путешествіе, но утро было такое тихое и солнечное, а озеро гладкое, прозрачное и до того безжизненно-спокойно, что мы никакъ не могли устоять отъ искушенія. Итакъ, взявъ съ собою два оловянныхъ кувшина полныхъ воды (такъ какъ не знали расположенія острова и мсто ручья, по слухамъ находившагося на большомъ остров) и поплыли, Хигбай обладалъ сильными мускулами, гребъ легко, и лодка шла быстро, но, судя по времени нашего прибытія, мы положительно сдлали не двнадцать, а вс пятнадцать миль.

Мы причалили къ большому острову и вышли на берегъ. Стали пробовать воду въ кувшинахъ и нашли, что теплая погода ее испортила, она сдлалась солоновата и не годна для питья, мы ее вылили и начали искать ручей — чувство жажды сильно увеличивается разъ ясно, что нечмъ его немедленно утолить. Островъ былъ длинный, изображалъ возвышенность умренной вышины, покрытую пепломъ, ничмъ боле, какъ срымъ пепломъ и пемзой, въ которые мы утопали по колна, при каждомъ шаг, а кругомъ повсюду вверху виднлись стны оголенныхъ скалъ самаго отвратительнаго вида. Когда мы дошли до верхушки и вошли внутрь стнъ, мы увидали мелкій, далеко простирающійся бассейнъ, дно котораго устлано было пепломъ и только кое-гд, врод заплатъ, мелкимъ пескомъ. Мстами, между расщелинами скалъ, замчательно живописно виднлся паръ, ясно доказывающій этимъ, что хотя прежній кратеръ потухъ и бездйствуетъ, но что тамъ существуетъ еще подземный огонь. Близъ одной такой струи пара стояло дерево, единственное на всемъ остров, маленькая сосна, красивая и замчательно симметричная; цвтъ листьевъ ея имлъ прелестный зеленый оттнокъ; паръ, проходившій между втвями, покрывалъ ихъ постоянно влагою. Этотъ красивый и мощный изгнанникъ совсмъ не подходилъ къ окружающей его природ. Онъ собою напоминалъ, веселое живое существо, среди печали и скорби.

Мы усердно разыскивали везд ручей, ходили раза два вдоль и поперекъ всего острова, лазили съ большимъ терпніемъ по пепельнымъ горамъ, потомъ спускались съ нихъ въ сидячемъ положеніи, поднимая за собою цлыя облака пыли. Но ничего не нашли, кром пустыни, пепла и томящей тишины.

Вдругъ поднялся втеръ; озабоченные перемною погоды, мы сразу забыли о жажд и бросились къ берегу посмотрть, стоитъ ли на своемъ мст лодка, такъ какъ въ виду тихой погоды мы не дали себ труда закрпить ее къ берегу. Подбжавъ къ мсту, откуда можно было видть даль, и бросивъ взглядъ вокругъ, мы остолбенли — о, ужасъ, лодки нтъ! Слова не въ силахъ передать нашего смущенія! Надяться найти другую лодку было невозможно, на всемъ озер не было ни одной. Положеніе было изъ незавидныхъ, по правд сказать, оно было ужасное. Мы сдлались плнниками на необитаемомъ остров, вблизи друзей, которые ничмъ не могли помочь намъ; и что еще сильно безпокоило насъ, это то, что у насъ не было ни провизіи, ни воды. Но въ скоромъ времени мы увидали лодку, она была въ пятидесяти ярдахъ отъ берега и кружилась въ пнистой вод. Она то плыла, то крутилась и все въ одномъ и томъ же разстояніи отъ земли, мы шли вдоль берега по тому же направленію, что и она, и все надялись на счастье и удачу. Спустя часъ времени она приблизилась къ выдающемуся мысу, и Хигбай побжалъ опередить ее, всталъ на самый конецъ мыса и готовился взять лодку приступомъ. Если постигнетъ насъ неудача, то все пропало, надяться было не на что больше. Лодка неслась по направленію къ берегу и трудно было опредлить быстроту ея движенія, а въ этомъ-то состоялъ весь вопросъ. Когда она была въ тридцати шагахъ отъ Хигбая, я былъ въ такомъ волненіи, что слышалъ біеніе своего сердца, когда же, немного поздне, она, тихо плескаясь по вод, поплыла и, казалось, хотла пройти мимо, разстояніе ее отъ насъ было всего одинъ ярдъ, я схватился за сердце, которое положительно перестало биться, а когда, приближаясь, она стала какъ разъ напротивъ Хигбая и снова стала удаляться, а онъ, какъ вкопанная статуя, стоялъ недвижимъ, мое сердце отъ волненія, я помню, замолкло совсмъ. Но тутъ же онъ совершилъ громадный прыжокъ и прямо попалъ въ лодку, я, отъ удовольствія, крикнулъ: «Ура, побда!» Но Хигбай скоро умалилъ мой энтузіазмъ, сказавъ, что ему было безразлично, въ какомъ разстояніи будетъ отъ него лодка, въ восьми ли, въ десяти ли ярдахъ, онъ давно ршилъ, зажмуривъ глаза и закрывъ ротъ, броситься въ воду и проплыть это незначительное разстояніе. Дуракъ я, мн это даже не приходило въ голову! Только долгое плаваніе по этой вод могло быть пагубнымъ.