Выдержал, или Попривык и вынес

— Пфу! Отъ печи куча ушла! — и возобновилъ свое стираніе такъ же спокойно, какъ будто ничего не произошло особеннаго, а было обыкновенное явленіе печей взлетать и разлетаться на куски. Подъ словомъ «куча» индецъ, на своемъ исковерканномъ англійскомъ язык, хотлъ сказать, «очень много».

ГЛАВА XL

Я теперь приближаюсь въ разсказу одного страннаго эпизода, весьма страннаго, который оставилъ по себ сильное воспоминаніе въ моей лнивой, ничего не стоющей и пустой жизни. Близъ города, на склон одной горы, выступали красноватые кварцевые края, обнаруживающіе признаки серебряныхъ прожилокъ, которыя глубоко проникали, разумется, въ ндра земли. Они принадлежали обществу, называемому «Обширный Западъ». Тамъ была шахта, глубиною въ шестьдесятъ или въ семьдесятъ футовъ, прорытая внизу подъ кварцевымъ краемъ, и каждый зналъ о существованіи этой скалы и объ ея богатств, которое, впрочемъ, было не изъ ряду выходящее. Я тутъ замчу, что неопытному человку, вс кварцы извстной области могутъ казаться одинаковыми, но старый, бывалый человкъ при одномъ взгляд на смшанныя груды скалъ отдлитъ части ихъ и скажетъ, которая откуда и куда идетъ, такъ же свободно, какъ кондитеръ отдляетъ и располагаетъ конфектами, смшанными въ одной куч.

Прошелъ слухъ, что «Обширный Западъ», говоря языкомъ минеровъ, «ударилъ по богатой!». Весь городъ заволновался, вс сбжались посмотрть на новое раскрытіе, и нсколько дней подърядъ скопленіе народа около «Обширнаго Запада» было такъ велико, что неизвстному показалось бы, что врно собрался митингъ для засданія. Разговоръ только и вертлся, что о богатомъ открытіи, никто боле ни о чемъ не думалъ и не говорилъ, какъ только объ этомъ. Каждый бралъ и уносилъ съ собою образчикъ, мололъ его въ ступк, промывалъ въ своей роговой ложк и безмолвно глядлъ на чудесные результаты. Это была скала не твердая, но черное, растворяющее вещество, которое можно было смять въ рук, какъ картофель, и потомъ, положивъ на бумагу, видть въ немъ множество крапинокъ золота и частички «самороднаго» серебра. Хигбай принесъ цлую горсть къ намъ въ хижину, и когда онъ промылъ ее, то удивленіе его было выше всякаго описанія. Общество «Обширнаго Запада» возгордилось. Говорили, что были сдланы ему предложенія продать по тысяч долларовъ за футъ, но общество отказало. Каждый изъ насъ испыталъ неудачи, но такой обидной, чтобъ не имть возможности пріобрсти собственность въ «Обширномъ Запад», казалось, трудно перенести. Свтъ Божій мн опротивлъ и жизнь сдлалась тягостна, я потерялъ аппетитъ и способность чмъ бы то ни было интересоваться; къ несчастью, я принужденъ былъ не двигаться съ этого мста вслдствіе своего безденежья и видть и слышать радостныя лица и разговоры.

Общество «Обширнаго Запада» запретило, наконецъ, брать и уносить съ собою образчики этой руды, и хорошо сдлало, потому что каждый кусокъ изображалъ изъ себя крупную цнность. Чтобъ дать понять о чрезвычайномъ богатств этой руды, я только замчу, что одна 1600 часть фунта была продана такъ, какъ есть, при самомъ отверстіи шахты, по одному доллару за фунтъ, человкъ, который совершилъ эту покупку, навьючилъ ее на муловъ и отправился въ Санъ-Франциско, не взирая на разстояніе и трудности сдлать сто пятьдесятъ или двсти миль по горамъ, довольный тмъ, что получитъ громадную прибыль, которая вполн вознаградитъ его за трудъ. Общество также дало приказаніе своимъ служащимъ не пускать на руду никого безъ дозволительнаго пропуска. Я все продолжалъ предаваться своимъ мрачнымъ мыслямъ, Хигбай также не могъ успокоиться, но выражалъ это иначе, чмъ я. Онъ постоянно ходилъ около скалы, разсматривалъ ее черезъ лупу, обозрвалъ ее ее всхъ сторонъ и съ разныхъ мстъ и посл каждаго такого изслдованія приходилъ все къ одному и тому же результату, и возвращался, говоря одну и ту же фразу: «Нтъ, это „не“ есть скала „Обширнаго Запада!“