Выдержал, или Попривык и вынес

Раза два онъ мн говорилъ, что непремнно проникнетъ въ шахту „Обширнаго Запада“, несмотря на опасность быть застрленнымъ. Я такъ былъ убитъ, что совсмъ хладнокровно относился къ его намренію. Попытка его въ этотъ день потерпла неудачу; онъ отправился ночью, — опять не удалось; на другой день всталъ чуть свтъ, попытался — и снова неудачно. Тогда онъ спрятался въ шалфейные кусты, лежалъ въ нихъ часъ, лежалъ другой, въ ожиданіи ухода нкоторыхъ рабочихъ, которые должны были идти обдать за каменной глыбой; думалъ, что пора встать и попытать счастье, но оказалось преждевременно: одинъ изъ людей вернулся назадъ; опять подождалъ немного, опять всталъ и пошелъ, и, подходя уже совсмъ къ отверстію шахты, другой изъ служащихъ поднялся изъ-за глыбы какъ бы для рекогносцировки; Хигбай бросился на земь и лежалъ неподвижно; черезъ нсколько времени онъ поползъ на рукахъ и колняхъ въ отверстію шахты, быстро оглядлъ вокругъ себя, схватилъ веревку и опустился внизъ. Онъ исчезъ во мрак по боковому направленію, какъ разъ въ то время, какъ изъ отверстія шахты показалась голова и кто-то крикнулъ: „Эй, кто тамъ?“, но онъ отвта не далъ. Посл этого никто больше его не безпокоилъ. Спустя часъ времени онъ вошелъ въ хижину потный, красный и готовый, кажется, лопнуть отъ сдержаннаго волненія, онъ проговорилъ театральнымъ шепотомъ:

— Я ожидалъ это! Мы богачи, знайте это! Это потайной слой!

Одну минуту я думалъ, что земля колеблется подо мною. Сомнніе, убжденіе, снова сомнніе, восторгъ, надежда, изумленіе, вра, недовріе — вс эти чувства и много другихъ всевозможныхъ пролетли въ моей голов, и я не могъ выговорить ни слова. Минуты дв спустя посл этого умопомшательства я привелъ себя нсколько въ спокойное состояніе и сказалъ:

— Повторите, что сказали!

— Это потайной слой.

— Ну, такъ, дружище, давайте сожжемъ домъ или убьемъ кого-нибудь! Выйдемте отсюда на просторъ, крикнемъ ура! Нтъ это не можетъ быть! Оно черезчуръ хорошо, чтобъ оно могло быть въ дйствительности.

— Это потайной слой, говорю я вамъ! Висячія стны, обложныя стны, глиняная оболочка — однимъ словомъ, все, что требуется!

Онъ весело подбросилъ фуражку на воздухъ, прокричалъ три раза ура, и я, глядя на него, отправилъ вс сомннія къ чорту, и заразился его веселымъ настроеніемъ.

Но, вроятно, читатель ждетъ объясненія. „Потайнымъ слоемъ“ называется залежь, которая не выступаетъ поверхъ земли; рудокопъ не можетъ знать объ ея существованіи, на нее натыкаются случайно, длая шахту или при прорытіи тоннеля. Хигбай хорошо зналъ скалу „Обширнаго Запада“, и чмъ боле онъ разсматривалъ новое развтвленіе, тмъ боле убждался, что руда эта не могла происходить отъ жилы „Обширнаго Запада“. Итакъ, ему одному пришло въ голову, что внизу, на дн шахты, долженъ находиться потайной слой, существованіе котораго даже рабочіе „Обширнаго Запада“ не подозрвали, и дйствительно онъ былъ правъ. Когда онъ спустился въ шахту, то нашелъ, что потайной слой совершенно самостоятельно проходилъ черезъ жилу „Обширнаго Запада“, разрзая ее діагонально, и что имлъ хорошо обозначенную свою наружную оболочку и глиноземъ. Изъ этого слдуетъ, что слой этотъ былъ общественнымъ достояніемъ. Об залежи отлично обозначались, и минеру легко было опредлить, который принадлежитъ „Обширному Западу“, и который нтъ.

Мы предположили, что не дурно было бы имть въ этомъ дл энергичнаго товарища, и потому пригласили къ себ вечеромъ главнаго приказчика „Обширнаго Запада“ и передали ему наше открытіе. Хигбай сказалъ:

— Мы собираемся пріобрсти въ свою собственность этотъ потайной слой, подадимъ на него заявленія и тогда уже запретимъ обществу „Обширнаго Запада“ брать куски отъ этой скалы. Вы ничмъ не можете помочь обществу по этому длу, неправда ли? Да и никто не можетъ. Я спущусь хотя вмст съ вами въ шахту и докажу вамъ, что есть потайной слой. Теперь мы вамъ предлагаемъ слдующее: присоединиться къ намъ и подать вмст заявленія на этотъ слой. Что вы на это скажете?

Ну, что же могъ сказать на это человкъ, которому случай даетъ возможность пріобрсти состояніе легко, не рискуя ничмъ, никого не обижая и не подвергая своего имени никакому безчестію?

Онъ могъ только отвтить „согласенъ“.

Въ эту же ночь заявленіе было помщено и надлежащимъ образомъ записано въ книгахъ. Мы заявили требованіе на двсти футовъ каждый, всего значитъ на шестьсотъ, и составили бы самое маленькое и тсное общество въ области, съ которымъ легко было бы справиться.

Надюсь, что всякій пойметъ, что въ эту ночь мы не могли сомкнуть глазъ. Хигбай и я хотя и легли спать около полуночи, но врно только для того, чтобы все время лежать съ открытыми глазами, думать и мечтать о будущемъ.