Выигрывать любой ценой

В конце концов мы проиграли 6:1. Я забил гол – на семидесятой минуте. Я не сдавался. Когда мяч попал в сетку с моего последнего удара за «Ливерпуль», весь стадион встал. Это было похоже на те овации, что мне устроили фанаты «Челси» и «Кристал Пэласа». Это было трогательно и преисполнено уважением.

Во время четырех последних для меня матчей в футболке «Ливерпуля» меня переполняли эмоции. Все были очень доброжелательны и милы со мной. Порой это утомляло и глубоко трогало. Кто-то по поводу всех моих прощаний сказал:

– Если бы прощались Карлсберг…

Да уж. Они бы не стали навеки прощаться со мной после разгромного поражения «Стоку» со счетом 6:1.

Я знал, что сразу после матча мы всей командой уезжаем. В пятницу, накануне поездки в Кру, где мы готовились к воскресному матчу со «Сток», ложась в постель, я чувствовал себя подавленным. При мысли о том, что мне больше не играть на «Энфилде», у меня появлялся комок в горле. Я был вовсе не в настроении что-то праздновать.

Сидя в раздевалке стадиона «Британния» и медленно, в последний раз снимая ливерпульскую форму, я думал: «Неужели нельзя отказаться? Кажется, так ужасно уезжать после такого страшного поражения».

Но мне не хотелось всем все портить. К тому времени, когда мы добрались в аэропорт, я понял, сколько работы и подготовки стоит за этой поездкой. Ребятам стоило больших усилий, чтобы мы смогли поехать в Дубай на четыре дня. Я не мог подвести их. Нужно было закрепить результат. Однако в первые 24 часа поездка была для меня вынужденной. В самолете никто особенно не разговаривал. Мы все еще были под неприятным впечатлением от матча, который закончился пять часов назад.

В понедельник днем, когда я пытался расслабиться, прежде чем встретиться с ребятами и пойти обедать, в мой номер в Дубаи постучали. Это был Лукас Лейва, один из многих моих приятелей в команде. Лукас спросил, не может ли он зайти на минуту.

– У меня кое-что есть для тебя, – сказал он.

– Разумеется, – сказал я. Я всегда был рад видеть Лукаса.

Он подарил мне серебряный поднос. Это был его подарок мне, и он заказал выгравировать на нем надпись.

– Я давно думал сделать это, – сказал Лукас. Прочитав надпись, я ощутил ком в горле:

«Мы часто слышим, что другого такого не будет. И это определенно к тебе относится, мой друг. Капитан, лидер и легенда во всех смыслах. Каждый миг, что я провел с тобой на поле, я считаю честью. Всего самого наилучшего тебе и твоей семье в будущих начинаниях. Лукас Лейва».

Я как раз пытался сдержаться, пока Лукас спокойно смотрел, как я читаю его послание. Я поблагодарил его и счастливо улыбнулся. Мы обнялись. Но, едва он ушел, я раскис. Ничто не могло остановить мои слезы.

Через несколько часов мы встретились в баре отеля, чтобы выпить. Я снова был счастлив. Я был готов к вечеринке с друзьями. Мы как раз пропускали по первому бокалу пива, когда Джордан Хендерсон поднялся. Тут все смолкли, и Джордан заговорил. Речь была хороша. Она не была чересчур серьезной, а именно такой, как нужно. Джордан сказал, что они приехали сюда, чтобы поблагодарить меня. Еще он добавил, что у него целая уйма сообщений от тех, с кем или против кого я играл на протяжении своей карьеры. Джордан достал изящную записную книжку в кожаном переплете. Он заявил:

Я СЫГРАЛ В 824 КРУПНЫХ ФУТБОЛЬНЫХ МАТЧАХ: 710 МАТЧАХ ЗА «ЛИВЕРПУЛЬ» И В 114 МАТЧАХ ЗА СБОРНУЮ АНГЛИИ.

– Надеемся, тебе это понравится, Стиви…

Я видел, сколько усилий они приложили, и снова был сражен наповал. Каждое послание было переписано красивым почерком.

На первой странице было сообщение от Зинедина Зидана. Оно было удивительным. Я перевернул страницы: на каждой было написано личное послание. Имена и слова расплывались у меня перед глазами: Брендан Роджерс, Кенни Далглиш, Робби Фаулер, Стив Макманаман, Дэнни Мерфи, Лукас, Филиппе Коутиньо, Рой Ходжсон, Джордан Хендерсон, Фернандо Торрес, Луис Суарес, Хаби Алонсо, Коло Туре, Джо Аллен, Рахим Стерлинг, Джордан Айб, Мартин Шкртел, Сами Хююпия, Райан Бабел, Марио Балотелли…

И это не весь список. Некоторые из них заставили меня тут же улыбнуться. Коло начал свое послание с привычного обращения «Большой человек», Марио писал: «Прости за мой английский», Луис Суарес написал обо мне вот что:

«Для меня ты всегда будешь эталоном, а если говорить о клубе, то ты лучше всех, с кем мне доводилось играть, – и как человек, и как футболист. Стивен, ты – легенда. Спасибо».

Я в изумлении взглянул на ребят.

– Вы должны были заставить Луиса написать это до того, как он перешел в «Барселону», – сказал я. – У меня ведь еще целый список…