Выйти из учительской. Отечественные экранизации детской литературы в контексте кинопроцесса 1968–1985 гг.

От Лены Бессольцевой и её одноклассниц ведут свой генезис и героини ницшеанской школьной драмы «Все умрут, а я останусь» (реж. Валерия Гай Германика, 2008). По возрасту они – почти что дочери выросших девчонок из «Чучела». Только в фильме «Все умрут, а я останусь» одиночка противостоит не сплочённому коллективу «хунвэйбинов», но, напротив – всеобщей аморфности, отсутствию какой-либо парадигмы добра и зла, подвига и преступления. Три старшеклассницы – модель человеческого мини-социума, как в фильмах «Подруги» (реж. Лео Арнштам, 1936) и «Москва слезам не верит» (реж. Владимир Меньшов, 1980), хотя эта перекличка, по-видимому, невольная, вряд ли Валерия Гай Германика так хорошо знает историю отечественного кино и вообще стремилась к этому. Фильм «Все уйдут, а я останусь» – не экранизация, но в нём заметны какие-то отзвуки скаутско-пионерской темы: героини-подростки пытаются создать какое-то «братство» с клятвами, которые сами же и нарушают. Но мир, которому троица тщетно пытается противостоять, – это сплошная пошлость, разврат и беспредел… Поражают изуверской жестокостью то и дело появляющиеся в СМИ сообщения не только о мальчишеских, но и девчоночьих расправах над провинившимися одноклассницами или соперницами: казнимым выбивают зубы, ломают руки, выдирают волосы, уродуют лица. Сказывается привычка к сценам насилия в кино и на малом экране, а также отсутствие морально мотивированного массового спорта, сведённого к «бодибилдингу», «фитнесу» и прочей бессмысленной накачке мускулов. Но не будет натяжкой диагностировать проникновение в детско-подростковые отношения чисто взрослых коллизий: родители являются объектами и субъектами насилия, агрессии, беспощадной конкуренции в «рыночном» обществе, к жизни в котором они готовят своих детей. Что же, дети вырастают именно такими, как и их родители, и даже идут дальше – на то они и потомки! Не случайно в финале единственная не сломленная и не отступившая от своих принципов героиня Катя, чья финальная реплика дала название картине, – одиночка, как когда-то Лена Бессольцева. И у нынешних зрителей её одиночество уже не вызывает удивления. Финальное объяснение Кати с родителями происходит в день, когда семья похоронила бабушку, но на её похороны никто не пришёл: взрослые люди ещё более разобщены, чем их дети, и так же мало значения придают традиционным обычаям и прочим признакам исторической цивилизации. Потому и внучка опоздала к щедро накрытому поминальному столу, и отец на полном основании наказывает дочь простой, хотя уже не эффективной поркой.