Выход

Гретил была сторонником жесткой дисциплины. Будь на то воля Ласки, дети ели бы мороженое и конфеты по три раза в день. Она присоединилась к ним. Гретил не давала им умереть от неправильного питания. Ее слово было законом.

Мальчишки покачали головами и взяли тарелки. Руи принял живое участие в их семейных делах и отвел детей за стол, обещая, что они съедят все до крошки.

Гретил передала Ласке одну из оставшихся тарелок, они нашли место за столом в окружении членов экипажа, которые шутили и веселились, отчего все это напомнило им их родной дом.

– Это потрясающая еда, – сказала Ласка, нанизывая последнюю морковку на свои вилки-палочки.

– Мы достали новые стартовые культуры на Кубе, – объяснила одна женщина. Она была красавицей, высокой, с бритой налысо головой, осиной талией, широкими бедрами и кожей цвета жженого сахара. Ласка и Гретил исподтишка любовались ей, но потом все-таки поймали взгляды друг друга. Ее звали Камила, а ее английский был просто идеальным. – Вы программируете освещение во время цикла разделения, что позволяет культуре формироваться в соответствии с различными профилями вкуса и текстуры.

– Это просто потрясающе, – сказала Гретил.

– Мы поделимся с вами перед расставанием. Кубинцы едят как короли.

На десерт был белый пудинг, который был приготовлен из остатков запасов настоящих кокосов на корабле и тапиоки[116], выращенной из кубинской протеиновой культуры. И Гретил, и Ласка не так уж часто пробовали тапиоку, чтобы сказать, напоминает ли она настоящую, однако тапиока была ничуть не хуже остального обеда, а Камила уверила их, что даже фермер, выращивающий тапиоку, не отличит ее от настоящей.

– Вам не нужны еще члены экипажа? – пошутила Ласка. – Я хочу так вкусно питаться каждый день.

Камила выглядела очень серьезной.

– У нас больше нет спальных мест для команды, извините, – она посмотрела на толпу, плотно стоящую вокруг столов. – Мы все время спорим об этом. Команда хорошая, хороший корабль. Некоторые хотят отделиться, создать свою команду. Все хорошее должно развиваться. Другие говорят, что в этой группе чувствуется взаимная симпатия, некое притяжение, и если мы разделимся, то все исчезнет. Дети растут, многие хотят стать воздухоплавателями. Нам скоро понадобятся другие корабли.

– Поэтому вы направляетесь в Онтарио?

Камила кивнула.

– Финансовый пузырь с дирижаблями случился много лет назад, однако там столько товарищей, которые знают, как их строить, и хотят помочь. Ваш Итакдалее свел нас с ними. Он стал героем для многих людей за свою доблесть на «Лучшей нации».

Теперь Ласка и Гретил стерли с лиц улыбки. Никто из них давно не упоминал о том дне, хотя для многих ушельцев по всему миру это название стало боевым кличем. Камила все поняла.

– В какие великие времена мы живем! Если мы сделаем другой корабль, то назовем его «Последующие дни лучшей нации».

– Это ужасное название для корабля, – вмешался Итакдалее. Его голос вылетел тонким писком из акустических динамиков на столе, к которым он успел подключиться.

– Никто тебя не спрашивает, мертвый человек, – сказала Ласка.

– Болтовня о «лучшей нации» также пусть горит в огне. Мы больше не имеем дело с нациями. Мы имеем дело с людьми, которые живут делом. Нации – это правительства, паспорта, границы.

Камила постучала по столу костяшками пальцев.

– Нет ничего плохого в границах, если только переход между ними не слишком жесткий. В наши баллоны закачан рабочий газ, их границы отделяют газ от атмосферы. Моя кожа – граница моего тела, она не выпускает хорошее и не впускает плохое. У тебя твои границы, как и у всех симов, – границы, обеспечивающие твою стабильность и работоспособность. Нам не нужно отсутствие границ, нам нужны хорошие границы.

Они сидели и увлеченно спорили, однако для воздухоплавателей эти обсуждения были достаточно знакомыми. Все свелось к жаргонизмам типа «очередность использования воздушного пространства», и «невосприимчивость к ветрам», и «суверенные права прохода», так что вскоре Ласка и Гретил чувствовали себя профанами. Они отдали свои тарелки роботизированному поддону, который сам все погрузил, затем убедились, что Руи сдержал свое обещание приглядеть за тем, чтобы мальчишки съели необходимые им протеины и овощи. Потом они легли отдохнуть в гексаюрте, сжав друг друга в объятиях. Последние два дня выдались очень напряженными.

Гретил прочистила горло:

– Ты ведь не оставишь меня ради пылких бразильских воздухоплавателей?

Ласка обняла ее за шею:

– Вопрос взаимный.

Они заснули через несколько минут.

[IV]