Вымышленные библиотеки

Аудиовизуальные платформы автоматически загружают следующую главу, а соцсети используют алгоритмы, наказывающие за размещение ссылок, чтобы помешать пользователю выйти из них. Книжные магазины переносят эту логику в архитектуру, наполняя ее искушениями, стимулами, новинками. Facebook, Instagram, Twitter, Youtube, Netflix, Line, WeChat или Kakao – это (далеко не все) антагонисты книжных. Их стратегиям привлечения и удерживания клиентов новые токийские книжные противопоставляют свои – неравное, но захватывающее сражение в самом «центре кристаллизации» нашего времени.

Где заканчивается бумага и начинается экран? Путешествие в Сеул с вопросительным знаком [38]

Почему?

Почему?

Почему?

Занимать яркий день вопросами

Для пятилетних детей

Они знают наверняка,

Что без этих почему

Всё было бы ничем.

Ко Ын[39]

Я нахожусь в Южной Корее, в стране LG и Samsung, стране ридера электронных книг Kyobo с цветным дисплеем Qualcomm Mirasol. Я нахожусь в стране с самым высоким процентом граждан, владеющих смартфоном, – более 90 % южнокорейцев подключены к сетям. Я нахожусь в стране, разделенной в 1948 году между капиталистами и коммунистами, между американской и советской сферами влияния, и сам я разделен между сном и бодрствованием. Вернее, между мелатонином и джетлагом, совершенно одуревший.

Обо всём этом я рассеянно думаю на верхнем этаже Lotte Castle Deoksugung, жилого здания с собственным торговым центром и книжным магазином на первом этаже, в свое первое утро в Сеуле, глядя в окно на металлический рассвет. Над трибунами стадиона женской школы, округлыми и почтенными, как древнеримский театр, и перед российским посольством в Корее, массивным зданием со множеством параболических антенн, уже совсем светло. Но это потому, что они окружены экранами, которые горят круглые сутки.

«В Испании еще не закончился вчерашний день, и менее 80 % населения имеют доступ к интернету», – думаю я, прежде чем снова заснуть. Я оказался в будущем.

Какая она, эта граница во времени? Смена часового пояса? Где заканчивается настоящее и начинается будущее?

В тот день, когда ему позвонили девелоперы Common Ground – самого большого в мире торгового-центра-из-морских-контейнеров, – Ли Ки Соб находился в новом помещении своего книжного Thanksbooks, которому из-за финансовых трудностей пришлось переехать из более просторного места с собственным кафе.

«Мне было неинтересно открывать филиал Thanksbooks в Common Ground с той же эстетикой и концепцией, потому что у каждого места есть свой характер и каждый книжный должен найти способ вступить с ним в диалог, – говорит хозяин магазина в круглых очках, с черной густой шевелюрой, не переставая сдержанно, но заразительно улыбаться. – Здесь мы решили развить концепцию, связанную и с университетским кампусом, в котором мы расположены, и со сталью контейнеров».

Чтобы обозначить этот переход, сначала идут старинные, деревянные, как в традиционных корейских домах ханок[40], раздвижные двери. Потом – широкие паркетные ступени. А затем – снова сталь столов и стеллажей.

Книжный магазин Index занимает три этажа: на верхнем – кафе, где предлагают фильтр-кофе собственной марки; на среднем – сам книжный, оформленный как выставочный зал, где книги расставлены в алфавитном порядке таким образом: D of Design, U of Used, W of With. Нижний этаж отведен под постеры, разложенные в специальных тумбах с мелкими ящиками.

«Нам с партнерами из Graphic Magazine показалось, что эстетически это самый подходящий тип текста для морских контейнеров, – говорит мой проводник, который к тому же графический дизайнер. – Наши постеры – это книги, состоящие из одной страницы, написанные художниками, музыкантами, писателями и дизайнерами, и это наша „изюминка“».

Где заканчивается хозяин книжного и начинается его книжный? В каком пространстве диалога со зданием, кварталом или городом дух книжного магазина сжимается или, наоборот, расширяется?

«В последние годы появилась масса независимых издательств, бумажных журналов и маленьких книжных. Открыть свое небольшое дело, связанное с книгами, – это хороший способ избежать давления нашего неолиберального профессионального рынка труда», – рассказывает Ча Кён Хи, на чьей визитке написано: «Bookshop Editor».

Обычно ее магазин начинает работать в полдень, но сегодня она открывает его в десять утра, чтобы я мог побеседовать здесь с Хан Ган. «Это очень литературный книжный, нам там будет спокойно», – написала мне вчера эта южнокорейская писательница.