Выносливость. Разум, тело и удивительно гибкие пределы человеческих возможностей

Halo в 2013 году основали Дэниел Чао и Брет Уингиер, которые ранее работали в другой компании, использовавшей иную технологию для стимуляции мозга с целью лечения эпилепсии. Предложенные ими наушники работают примерно так же, как методы, применяемые Red Bull к велосипедистам (и не случайно Энди Уолш — директор компании Red Bull, отвечающий за спорт высших достижений, — состоит в списках консультантов на сайте Halo): электроды расположены так, чтобы пропускать ток через моторную кору. При этом пользователь может менять настройки так, чтобы сосредоточиться на областях мозга, связанных с мышцами либо верхней части организма, либо нижней, либо обеих, в зависимости от предполагаемой активности. Компания утверждает, что нужно надеть наушники на 20 минут во время разминки, активировать их с помощью соответствующего приложения, и мозг научится подавать «более сильные и синхронные» сигналы мышцам.

Исследования Приори и Окано вызвали всплеск интереса к tDCS для спорта, но дальнейшие результаты были неоднозначными. В начале 2017 года изучающая выносливость исследовательская группа из Кентского университета во главе с Алексисом Може проанализировала имеющуюся литературу о влиянии tDCS на выносливость[398] (которую они определили как непрерывную физическую нагрузку продолжительностью более 75 секунд). Из обнаруженных ими исследований десять были опубликованы не ранее 2013 года, а использованные в них протоколы поражали разнообразием: различное время стимуляции, разный ток, размещение электродов, упражнения и т. д. Восемь из двенадцати найденных исследований показали улучшение результатов, четыре не дали никаких изменений. Компания Halo провела свои неопубликованные экспериментальные исследования, в том числе с лыжной сборной США. Исследователи заявили о невероятных улучшениях движущей силы лыжников-прыгунов после многократного использования стимуляции на тренировках, но отсутствовала должным образом замаскированная контрольная группа, к которой применялось плацебо. Компания заявляет о намерении предоставить исследования рецензируемым журналам, но в первоначальной стратегии опиралась на знакомый сценарий Кремниевой долины, распространяя устройство среди известных спортсменов — таких как Макаду — и надеясь на сарафанное радио.

Поэтому трудно вынести обоснованное суждение о наушниках Halo. Когда я писал о них для журнала New Yorker, то пришел к выводу, что в худшем случае они функционируют как технологическое плацебо. Гаджет имеет под собой реальную (хотя и спорную) научную базу, а все его достоинства предположительно живут в вашей голове. Как раз в это время Golden State Warriors пытались завоевать второй подряд титул чемпиона НБА, однако проиграли Cleveland Cavaliers Леброна Джеймса. Но когда мне позвонили из Halo и предложили на пробу пару наушников на месяц, я, несмотря на свою давнюю нелюбовь к субъективным обзорам новых продуктов, согласился. Подключив к себе GPS-часы, монитор сердечного ритма и высокотехнологичный многоосевой акселерометр для анализа параметров шага, я решил, что смогу определить, оказывает ли стимуляция мозга какое-либо заметное влияние на мой бег.

Поясню: будучи журналистом, освещающим спортивную науку и технику, я почти ежедневно получаю предложения попробовать новые продукты — начиная от энергетических батончиков с вкусными названиями и заканчивая безумно сложными электронными футболками / беговыми тренерами / анализаторами шага. Я всегда отказываюсь, потому что моя цель — писать о том, работают ли вещи, а не о том, нравятся ли они лично мне; первая задача решается легче, если у меня нет четкого мнения по второму вопросу. Мне нужны данные, а не чувства. Поэтому согласие на испытание наушников Halo было для меня серьезным отступлением от собственных принципов, следствием необычайно сильного интереса к идее стимуляции мозга. Меня пленила перспектива просто и безболезненно мобилизовать скрытые резервы выносливости организма, всего-навсего пропустив несколько электронов через тщательно выбранную область мозга. Это было похоже на кульминацию поисков, длившихся более двух десятилетий, начиная с той ночи в Шербруке, когда недоразумение каким-то образом раскрыло мой потенциал бегуна на 1500 м.