Выносливость. Разум, тело и удивительно гибкие пределы человеческих возможностей

Только это было не совсем безболезненно. Наушники идут в комплекте с тремя электродными подушечками — каждая с 24 маленькими шипами из пеноматериала, — которые нужно замачивать в физиологическом растворе перед каждым использованием, чтобы обеспечить хороший электрический контакт с головой. И чтобы этого контакта добиться, мне приходилось так сильно продавливать наушниками закаленную суровым канадским климатом кожу моей лысой головы, что вокруг макушки образовались глубокие отметины. Иногда мне вообще не удавалось добиться включения зеленого огонька, сигнализирующего об установке контакта, а когда получалось, включение тока вызывало сильное жжение даже на самых низких режимах. В тех редких случаях, когда удавалось выдержать 20 минут «нейрозаправки», мне становилось так плохо и неприятно, что я чувствовал себя еще хуже, чем в момент, когда наконец-то выходил на пробежку. Это именно тот субъективный опыт, который не говорит нам о том, работает ли техника. Но я был рад, что не потратил на наушники 750 долларов.

Что же произойдет, если окажется, что стимуляция мозга и правда работает? Я спросил Александра Окано о последствиях его исследований, и он признал, что, очевидно, она будет считаться допингом для мозга. По его словам, метод приведет к «преимуществам, сравнимым с использованием наркотиков». И «нет никакого известного способа достоверно определить, подвергался ли человек стимуляции мозга в последнее время». Считается, что риски tDCS минимальны (хотя некоторые ученые указывают на отсутствие долгосрочных исследований, особенно на развивающийся мозг молодых людей), но об этике вопроса стимуляции мозга наверняка еще будет масса дискуссий. Лично я нутром чую, что антидопинговое законодательство запретит этот метод, прежде чем он получит широкое распространение, просто потому, что мне неловко представить себя шестнадцатилетним подростком, отчаянно стремящимся к любому спортивному преимуществу и играющим с электродами на голове. Но я понимаю, что другие могут не согласиться с запретом на явно безопасный[399] и неинвазивный способ повышения результатов.

Для таких ученых, как Алексис Може, метод tDCS интересен скорее как исследовательский инструмент, чем как возможная помощь в соревнованиях. Точно так же в своих ранних исследованиях он использовал обезболивающее для повышения выносливости, чтобы продемонстрировать важную роль боли. Метод tDCS представляется беспрецедентным инструментом для исследования роли различных ощущений и областей мозга в регуляции выносливости. И на практическом уровне самое последнее исследование Може намекает на потенциальный методологический прорыв, а также пытается дать объяснение нынешнего хаоса кажущихся противоречивыми результатов. В большинстве исследований tDCS оба электрода помещаются на череп, и вы повышаете возбудимость нейронов под отрицательным электродом, но подавляете под положительным. Таким образом, преимущества, которые дает один электрод, может отнять другой, в зависимости от того, где именно он размещен. В качестве альтернативы Може поместил положительный электрод на плечо вместо черепа[400], одновременно стимулируя моторную кору. Результаты сразу обнадежили: снижение воспринимаемого усилия сопровождалось 23%-ным увеличением времени до отказа на велосипеде с плечевым электродом по сравнению с отсутствием изменений в обоих параметрах, когда оба электрода находились на черепе.

Однако перевод лабораторных исследований в условия реальных соревнований остается серьезным препятствием. Об этом я подумал на четвертый день пребывания в Калифорнии, когда велосипедисты Red Bull, сопровождаемые свитой ученых, направились на велотрек StubHub для заключительного раунда испытаний. Вдали от контролируемой среды лаборатории и бесполезных велотренажеров было легче связать сухие клинические разборы «максимального произвольного сокращения» и «провала задания» с запутанной реальностью соревнований, где отсутствовали какие-либо опоры. В первом четырехкилометровом заезде на время лучший результат — 5:20 — показал Тим Джонсон, чемпион по велокроссу. Джесси Томас, триатлет на сверхдальних дистанциях, отстал от него всего на две секунды. Несколько часов спустя, после очередного раунда стимуляции мозга, Томасу удалось сократить свое время до 5:10, а затем он стоял у полотна трека, подбадривая Джонсона в его попытке вернуть себе трон и наблюдая, как колеса соперника идеально ровно идут по контуру крутых виражей трека.

Когда Джонсон финишировал, секундомеры остановились на 5:17. «Я его догнал?» — гонщик тяжело дышал, когда через мгновение вернулся к финишной черте. Томас рассмеялся, наслаждаясь своим триумфом: «Это первое, что я спросил, когда закончил. Мы мыслим одинаково». Он оглядел расставленное на участке оборудование стоимостью в сотни тысяч долларов, ноутбуки и передатчики, датчики и провода, торчащие из его велосипедных шорт. «Можно возиться со всем этим барахлом, но всё сводится к тому, что два парня пытаются обогнать друг друга на велосипедах».