Выносливость. Разум, тело и удивительно гибкие пределы человеческих возможностей

Как раз перед отметкой «35 км», когда бегуны поднимаются на небольшой холм, Кулсит выходит вперед. На данный момент в лидирующей группе всего четыре бегуна. По мере того как канадец продвигается вперед, марафонец Никсон Мачичим, имеющий результат 2:08, начинает всё больше отставать от группы и позже сходит с дистанции. Оставшуюся часть гонки бегунам приходится сражаться с порывистым встречным ветром. Квадрицепсы Кулсита горят, шаг начинает казаться медленным и отрывистым. Наконец, когда до финиша чуть больше 3 км, два его оставшихся соперника, с лучшими результатами на марафонской дистанции 2:07 и 2:05, начинают отрываться. Ветер сбивает Кулсита, и уже очевидно, что национальный рекорд он сегодня не поставит; но пассажиры автомобиля прессы всё равно возбужденно гудят. Несмотря на ужасные условия, спортсмен прибегает третьим с временем 2:10:55, показывает второй в истории результат среди канадских бегунов и получает место в олимпийской сборной. Однако я помню не время, а то, как он этого добился.

Эта книга — не руководство по тренировкам. Однако невозможно исследовать человеческие пределы, не задаваясь вопросом о том, как лучше их раздвинуть. В конце концов, лучшие способы поменять ограничения очень просты — настолько, что мы лишь вскользь упомянули о них. Если вы хотите бежать быстрее, нельзя дать совет лучше, чем хайку физиолога клиники Мэйо Майкла Джойнера, опубликовавшего в журнале 1991 года статью, которая положила начало погоне за двухчасовым марафоном:

Бегать много миль
Быстрее, чем в гонке,
Отдыхать нужно

[425].

Джойнер — один из ведущих мировых экспертов по физиологии выносливости человека, но он в шутку называет себя «технарем-нудистом». На конференцию, посвященную будущему спортивных технологий и повышению результатов, Джойнер принес в качестве реквизита свою старую боксерскую скакалку 1972 года. Все великие достижения современной спортивной науки — высотные палатки, приборы для отслеживания отклонений сердечного ритма, спортивные напитки, разработанные биоинженерами, и т. д. — сводятся к незначительным манипуляциям по сравнению с более элементарной задачей: заставить разум и тело работать на тренировках, день за днем, в течение многих лет.

По сути, полная беспристрастность, обещанная спортивными технологиями, иногда оказывается самоограничением. Стремление крутить педали велосипеда на определенной целевой частоте сердечных сокращений или с определенной мощностью похоже на поддержание слишком ровного темпа: это снижает вероятность провала, но лишает возможности прорыва. Как писал элитный тренер по бегу Стив Мэгнесс[426], технологические усовершенствования, такие как бег с GPS-часами, «ослабляют связь между восприятием и действием». Экопсихологи часто в качестве иллюстрации приводят езду на мотоцикле. Вы можете контролировать свою скорость, чувствуя под собой мотоцикл и ощущая ритм, когда мир проносится мимо, а можете посмотреть на спидометр. Последнее точнее, но для экспертов, по крайней мере, это не лучший способ оценить, насколько безопасно вы двигаетесь. А если при езде на велосипеде вы смотрите на прибор измерения своей мощности, прежде чем решить, ускоряться или замедляться, вы совершаете дополнительный когнитивный шаг, ориентируясь на несовершенную внешнюю оценку того, как вы должны себя чувствовать, а не на само ощущение.

Итак, если основы настолько просты и всем понятны, разве исследования скрытых резервов мозга учат нас чему-то новому? «Я думаю, что все великие тренеры всегда работают с мозгом», — сказал мне Тим Ноукс. Но не у всех есть великий или вообще хоть какой-то тренер. Думаю, большинство из нас может гораздо лучше работать с этими «скрытыми резервами». В частности, это относительно неиспользованная область, в которой способны расти те, кто уже тренируется на высоком уровне и, возможно, выходит на максимум своего потенциала ради физических достижений. Возможно, такие подходы, как тренировка и стимуляция мозга, будут успешными и обеспечат предсказуемый прорыв в спортивных результатах, который можно будет повторить. Или нам придется полагаться на более простые способы непосредственной борьбы с убеждениями, такие как самовнушение.