Выносливость. Разум, тело и удивительно гибкие пределы человеческих возможностей

Благодаря этой неудаче, а также другим исследованиям, продемонстрировавшим превосходную выносливость участников на высокоуглеводных диетах по сравнению с низкоуглеводными, рацион LCHF отошел на второй план как для спортсменов, так и для ученых. Однако, как заметил в 1983 году медик и исследователь из Массачусетского технологического института Стивен Финни[341], есть несколько важных моментов. В первую очередь, как обнаружил Сватка, организму нужно несколько недель, чтобы адаптироваться к преимущественно безуглеводной диете; это больше продолжительности всех неудачных исследований. Кроме того, участникам не обеспечивали адекватного потребления соли, что, по мнению Финни, было крайне важно; а также иногда смешивались понятия «высокое содержание жира» и «высокое содержание белка». Большинство из нас интуитивно думают, что мясной рацион богат белком, но грамм жира содержит в 2,25 раза больше калорий, чем грамм белка (9 ккал против 4 соответственно). Финни посадил на четыре недели пятерых тренированных велосипедистов на диету, подобную рациону Стефансона, где 83% калорий организм получает из жиров, 15% из белков и только 2% из углеводов. Результаты, которые приобрели почти библейский статус среди тех, кто придерживается диеты LCHF, показали, что VO₂max велосипедистов и производительность в многочасовом тесте остались практически неизменными. Другими словами, если дать организму достаточно времени адаптироваться к пище, можно запустить свой «двигатель» на жире так же хорошо, как на углеводах.

Для спортивных ученых это была заманчивая перспектива. Мы уже убедились, что хорошо подготовленный спортсмен способен накапливать до 2500 калорий из углеводов; на марафоне бегуну весом 68 кг требуется около 3000 калорий[342], большая часть которых будет поступать из углеводов, при условии, что вы бежите на максимально возможной скорости. Это означает, что придется либо «дозаправиться» на маршруте (с этим тоже связаны определенные сложности), либо замедлиться. Между тем, нравится вам это или нет, мы тащим на себе по меньшей мере 30 000 (а большинство из нас ближе к 100 000) калорий жира[343]. Если, подобно велосипедистам Финни, получить доступ к этим запасам во время тренировки с умеренно высокой интенсивностью, можно достаточно долго двигаться, и проблема недостатка сна будет стоять гораздо острее, чем шанс «сдохнуть» во время гонки.

Однако практика показала несколько довольно важных моментов. У Финни было всего пять испытуемых, и результаты получились весьма вариабельны: один испытуемый увеличил время кручения педалей до полного изнеможения со 148 до 232 минут, а у второго оно снизилось со 140 до 89 минут. И, как признал Финни, ничто не прошло даром: в обмен на повышенную способность сжигать жир велосипедисты стали хуже использовать быстро сжигаемые углеводы на коротких спринтах, что привело к «серьезному ограничению способности участников эксперимента выполнять анаэробную работу».

В следующие несколько десятилетий, когда спортивные ученые по всему миру экспериментировали с различными протоколами адаптации к жирам, они регулярно сталкивались с этой проблемой. Наконец, в 2005 году в Университете Кейптауна[344] провели решающее исследование (соавтором которого был новоиспеченный адепт рациона LCHF Тим Ноукс). В ходе него велосипедисты проходили стокилометровый тест на время, включавший пять километровых спринтов и четыре четырехкилометровых; таким образом имитировался рельеф этапа Tour de France. Опять же, общая производительность во время эксперимента была неизменной на рационе с высоким содержанием жиров, но производительность во время спринта, то есть моментов, благодаря которым участники гонок выигрывают или проигрывают, снизилась. В сопроводительном комментарии руководитель отдела спортивного питания Австралийского института спорта и один из ведущих исследователей протоколов адаптации к жирам Луиза Берк назвала это исследование «гвоздем в крышку гроба» диет с высоким содержанием жиров в качестве средства, повышающего результаты. На следующий год Трент Стеллингверфф, учившийся тогда в аспирантуре Университета Гвельфа, показал почему: диеты с высоким содержанием жиров не просто увеличивают сжигание жира — они фактически подавляют потребление мышцами углеводов, снижая активность ключевого фермента, называемого пируватдегидрогеназой.

Значение запасов топлива с точки зрения пределов выносливости зависит, конечно, от того, что мы подразумеваем под выносливостью. Если вы хотите пройти или проехать максимально возможное расстояние, не уделяя особого внимания времени и не соперничая с другими, вам может быть и наплевать на пируватдегидрогеназу. В частности, если у вас нет возможности поесть в любой момент, например в экспедиции через Антарктику или в многодневной ультрагонке, где вы едите только то, что несете с собой, способность использовать жировые запасы может казаться важным преимуществом. Чем больше бензобак, тем дальше вы сможете ехать и тем реже нужно заправляться.