Вынужденное знакомство

Не, такой «хоккей» нам не нужен, поняла Полина и решила срочно занять свою деятельную натуру, направив высвободившуюся энергию на генеральную уборку квартиры, чтобы хоть ненадолго абстрагироваться от несчастий и проблем – не думать, не переживать, а просто выключить голову, сосредоточив мысли на полезном деле.

Надо сказать, что Настюша была прекрасной хозяйкой и держала квартиру в чистоте и порядке, но когда ты ставишь перед собой цель не столько вычистить-вымыть, сколько занять руки-ноги и сознание по полной программе, чтобы ни о чем не думать, то и грязь найдется, и что драить-чистить. И так Полина разошлась, что где-то часика через два поняла, что, пожалуй, за столь короткое время в одиночку не осилит того объема работ, на который замахнулась.

А поскольку Полина Павловна организатором была неплохим, да еще и образование второе высшее имела этой направленности, то быстро решила проблему простым, как гвоздь в табуретке, способом: связалась с клининговой компанией, с которой плотно сотрудничала ее бывшая Галерея. И уже через час пила кофе, сидя в плетеном кресле на небольшом балконце и рассматривая открывавшуюся взору урбанистическую панораму, в то время как в квартире стоял рабочий «шорох» заканчивавших затеянную ею уборку специалистов.

«Ничего так денек проходит», – подумалось Полине с оптимизмом, надо бы и на завтра придумать себе занятость. Сводить, может, Саввушку в зоопарк? Он очень любит зоопарк. Прикинула так и эдак и решила: точно, пойдем завтра животных смотреть.

А послезавтра в океанариум. И можно потом цирк организовать.

К возвращению мамы с Юрием Александровичем и прямо следом за ними Василия квартира просто блистала-сияла. Зимние вещи, требовавшие стирки, были перестираны, нуждавшиеся в чистке сданы в химчистку, а остальные сложены и убраны в гардероб, все предметы вычищены-отмыты и расставлены по ранжиру на свои привычные места, назначенные им Настей, а ужин из трех блюд и десерта, что Полина с Саввушкой, которого она забрала из садика, готовили совместно, стоял «под парами» в ожидании едоков.

– Ух ты! – восхитилась мама.

– Спасибо, – тусклым, лишенным каких-либо эмоций голосом поблагодарил Вася.

Он вообще был сегодня какой-то слишком вялый, подавленный и безучастный к происходящему вокруг, есть толком не стал, так, поковырялся вилкой в тарелке, выпил чай и ушел к себе, провожаемый встревоженным маминым взглядом.

– Я подумала, – поделилась планами Полина, – сводить завтра Саввушку в зоопарк.

– Отличная идея! – похвалила ее мама, отвлекаясь от беспокойных мыслей о сыне. – И ничего, что садик пропустим, денек можно. Зато как малыш порадуется!

Но запланированный Полиной поход в зоопарк не состоялся.

Вася не вышел утром к столу, а когда Поля пошла его будить…

Он был без сознания и метался в горячке на промокшей от пота, сбившейся комом под ним простыне, в испепеляющей его лихорадке скинув одеяло и подушку на пол, мотал головой из стороны в сторону и то шептал, то хрипел непонятные отрывистые слова растрескавшимися и воспаленными губами…

Приехавшая очень быстро по вызову «Скорая» долго не задержалась: проведя первичный осмотр, доктор распорядился немедленно транспортировать Василия в стационар.

Елизавета Егоровна с Юрием Александровичем поехали следом, сопровождая на машине автомобиль «Скорой», а Полина осталась с перепуганным насмерть, рыдающим безостановочно Саввушкой дома, срочно вызвав на помощь психолога, что вела малыша все эти месяцы.

– Тяжелейшее физическое и моральное истощение организма, – заливаясь слезами, сообщала Елизавета Егоровна Полине по телефону диагноз врачей. – Состояние, как сказал реаниматолог, скорее всего, усугублено еще и психосоматикой. У Васеньки температура за сорок, еле сбили, легкие отказывают, он задыхался, и его подключили к аппарату ИВЛ, и он все так же без сознания.

То есть до этого им было тяжело, трудно, беда непролазная, неприятности со всех сторон одна пуще другой, сыпавшиеся на голову, а теперь стало еще и реально страшно, потому что они подошли совсем близко к смерти.

Слишком близко…

Одно дело, когда похищенная Настя находится непонятно где, но перед тем как она пропала, они видели и запомнили ее живой и здоровой, сохранили в памяти, как и сохраняли в душе пусть и тающую с каждым днем, но все же надежду, что она найдется когда-нибудь. И совсем другое – когда у тебя на глазах умирает близкий, родной человек.

И ты не можешь ничем помочь и ничего сделать!

Ержин Попаданыч!

– Состояние очень тяжелое, но пока стабильное, – сообщила измученная, уставшая, обессиленная Елизавета Егоровна, тяжело опускаясь на стул. Они с Юрием Александровичем вернулись из больницы ближе к ночи. – Это все, что к данному моменту могут сказать врачи.

– Поешьте, – предложила Полина.

– Я не могу, – покачала головой, отказываясь, мама, – нет сил. Юр, а ты поешь.

– Нет, тоже не могу, – отказался и Юрий Александрович.

– Тогда идите спать, я вам в гостиной постелила, я с Саввой лягу.

– Как он? – не в силах даже тревожиться больше, спросила Елизавета Егоровна.