Вынужденный альянс. Советско-балтийские отношения и международный кризис 1939–1940. Сборник документов

¹ Данный текст в качестве памятной записки (меморандума) посланник Эстонии в Москве А. Рей в тот же день вручил В.М. Молотову. (См.: Полпреды сообщают… Сборник документов об отношениях СССР с Латвией, Литвой и Эстонией. Август 1939 г. – август 1940 г. М.: Международные отношения, 1990. С. 212–214).

№ 45

1939 г., [не ранее ноября 11, б/м]. – Разведывательное донесение латвийского агента о положении в Вильно после занятия города Красной Армией

*)О)*)¹

*)(из В.)*)²

Совершенно секретно.

Копия.

Большевистские методы.

19 сентября 1939 г. войска СССР заняли Вильно. С этого дня был прекращен любой контакт с внешним миром. Тем гражданам Латвии и других государств, которые желали выехать из оккупированного края, нужно было целыми днями стоять в очередях, предоставлять прошения, заполнять анкеты. Спустя несколько дней вновь назначали прийти через несколько дней и т. д. Дело заканчивалось отказом. Однако происходил известный отсев. Если допрашиваемый казался годным, тогда его начинали «обрабатывать» агенты ГПУ, задавая, напр., такие вопросы:

1) Как относится к политике Улманиса?

2) – к победе генерала Франко?

3) – к тому, что большевики помогали противникам Франко?

4) – приходу большевиков в Вильно?

5) Кто победит: капиталисты или социалисты?

Агенты особое внимание уделяли молодежи жидовской³ и русской национальности. Латыши и поляки пользовались меньшим вниманием.

В одном случае допрашиваемой указали, что она получит место на Крустпилсской или Краславской [ж/д] станции. Сообщения нужно будет посылать по тайным радиопередатчикам (т. е. через пустые дупла). Сообщать надо будет о движении и численности войск. Следует собирать сведения, кто из высоких офицеров и чиновников пьет, кто любит женщин, какие у них прочие слабости.

Надо думать, что те граждане Латвии, которым большевики разрешили между 19 сентября и 28 октября выехать из Виленского края, приняли оферту⁴ большевиков.

Была задумка в Вильно основать особую школу шпионов. После прихода литовских войск те лица, что допрашивали наших подданных, многократно видели в Вильно, но уже в гражданской одежде (напр. некий А. Шершов – хотя фамилии они часто меняют).

Сейчас, насколько известно, большевистские военнослужащие ведут себя очень корректно и избегают проведения какой-либо пропаганды. В Новой Вильне есть крупнейшая механическая фабрика, совладельцы которой граждане Латвии. Там же находится и большевистская военная база, от которой на фабрику часто присылают заказы. Офицеры иногда приходят со своими газетами, но никогда не дают даже почитать рабочим, хотя последние пару раз просили дать им «počitatj gazetku»⁵.

Были случаи, когда местные коммунисты обращались к большевикам в Ново-Вильне с жалобами против литовских учреждений. Большевики их арестовывали и передавали литовской полиции.

Характерным является еще такой случай: в большевистское время на фабриках основали рабочие комитеты, перенявшие в свое ведение всю администрацию, а также хозяйственно-торговую часть. Рабочие принимали заказы и определяли цену. После прихода литовцев такой порядок продолжался еще некоторое время. Большевистский офицер привез для починки какую-то шестерню и отдал рабочему комитету. После починки большевистский офицер весьма поразился высокой цене и потребовал спецификации. По спецификации рабочие начислили 16 трудочасов. Офицер этому не поверил, потребовал позвать рабочего, ремонтировавшего шестерню и также других специалистов. Выяснилось, что работу можно провести за 4–5 часов. Тогда офицер принялся костерить нечестного рабочего, что его надо «gnatj v šeju»⁶. В России таких лентяев и саботажников помещают в тюрьму. Инцидент на рабочих оставил сильное впечатление.

Врачи, работавшие в большевистское время вместе с русскими докторами, рассказывают, что работа проходит в очень ненормальных условиях. В каждой больнице есть политрук, вмешивающийся в чисто медицинские дела, которые входят исключительно в компетенцию самого врача. Так, напр., привезли в один вечер в больницу одного красноармейца. Русский врач назначил операцию на следующий день. Больной с этим не согласился и послал за политруком. Последний поручил врачу операцию делать тем же вечером, хотя это и не было нужно. Русские врачи, в полном смысле слова, тряслись перед политруком.

Беженцы, которым удалось перебежать с присвоенных Россией земель, рассказывают, что там условия являются невыносимыми.

Не хватает продуктов питания и других товаров. В неизвестном направлении увезены все те лица, что ранее принимали участие в какой-либо активной политической организации, общественной жизни или каким-то иным образом отличались своей индивидуальностью. Оставили лишь серую массу или верных сторонников.