Вышивка по ворованной ткани

Захотелось поскорее забыть поход в Останкино, окунувшись в размеренную и понятную трудовую жизнь. Но не тут-то было. Сперва Маргарита с торжественным чаепитием:

– Это было экспрессивно, органично, умно, хотя и слегка заученно!

Потом мать с праздничным столом и телефонные звонки из родного города, на которые Валя отказалась отвечать.

За ними звонок Михаила:

– Эффектно, хотя и малонаучно.

– Как ты узнал о передаче?

– Твоя мама позвонила.

Саму Валю интересовало только мнение Юлии Измайловны. Она помнила дурынду, нацеленную на массажный чёс, которой пришла к ней жить от Сони, и, волнуясь, позвонила.

– Я была горда. И дело не только в том, как вы выставили этого прощелыгу, – похвалила Юлия Измайловна. – Знаете, многие мои друзья… из старой компании. Они были герои, прошли застенки, выиграли у коммунистов. А потом приходили на телевидение и начинали хлопотать лицом, суетиться перед камерой, как официанты в надежде на чаевые. Телевидение – это некий экзамен!

Но самым важным оказалось резюме Вики, она сказала:

– На фиг мне японский, пойду в июне учиться на телевизионщицу. Буду спасать планету от Зайчиковых!

– Вик, почему он такой возбуждённый?

– Так обнюханный! Ему без дорожки кокса мир кажется плоским!

В Валиной жизни ничего не изменилось. Разве что перед сном иногда вспоминала отвратительного Зайчикова, и всё хотела что-то договорить вслед. Правда, после съёмки уверенней почувствовала себя с пациентами, стала смелее назначать бабушкины рецепты. Прежде смущалась и, даже видя отличный результат, казалась себе самозванкой.

А теперь стала говорить, что думает. Особенно по поводу детей, однозначным источником болезни которых почти всегда были сами родители. Ей носили крохотного Славика с тяжелейшим ДЦП. Но Валино требование ежедневно купать его в ванне с морской солью мама не выполняла с потрясающим упорством, придумывая каждый раз новую отговорку.

Водили шестилетнюю Диночку с жутким дисбактериозом. Но мама девочки так и не научилась подходить к ребёнку без испуганных глаз с вопросом: у тебя животик не болит? Привозили на автомобиле двенадцатилетнюю Ниночку с вечными головными болями и рвотой. И маме невозможно было доказать, что ребёнка нельзя кормить насильно.

– Согласна, что это дикарство! – кивала мама. – Но посмотрите, какая она худая!

К Вале самостоятельно ходил десятилетний Гоша из соседнего подъезда. У него были печёночные колики и косоглазие. Но через десять минут его рассказа о семье было ясно, что у кого угодно скосит глаза, чтобы только не видеть отношений родителей.

9 Мая Парад в честь 50-летия Победы в Великой Отечественной войне состоял из двух частей: парада ветеранов на Красной площади и парада войск и военной техники Московского гарнизона на Поклонной горе. Это был первый парад в честь Дня Победы в новейшей истории России, но вторую его часть пришлось перенести с Красной площади на Поклонную гору, поскольку Манежную площадь перекрыли стройкой торгового центра «Охотный ряд».

Кто только не приехал на парад на Поклонной горе: и Билл Клинтон, и Джон Мэйджор, и Цзян Цзэминь, и Жан Кретьен, не говоря уже о наших СНГэшных президентах.

– Что ни говори, а Клинтон этот рядом с Ельциным, ну, чистый продавец пива, хоть и баба его в шляпе! – резюмировала мать к концу парада. – А скоко ж денег на этот парад извели? На брюхе шёлк, а в брюхе щёлк!

– Лучше, бабуль, смотри, там одних кранов стая, – важничала Вика, понюхавшая телевидения. – Ну, камер на такой штуке, что сверху летает!

Катя теперь часто приходила лечиться, на ней не было живого места, но платить за лечение могла только съёмками. Потому что на её немаленькую зарплату жили старые родители, ищущий себя сын, его жена и шестимесячный внук.

Катя врывалась в промежутке между съёмками, пока внизу ждала телевизионная машина. Бросала Вике пакет с ватрушками и пирожками из останкинского буфета, на ходу раздевалась и плюхалась на массажный стол. Валя мяла её шею, работала с её придатками, печенью и больными коленками.

А Вика заваривала Кате чай со смородиновым листом, насушенным матерью, и садилась слушать. Катя была сборником сплетен. Она обсуждала личную жизнь, зарплаты и интриги телевизионщиков так красочно, что Вика ахала, а Валя фыркала от отвращения.

– Главный надумал кино про наркоманов, говорит, пиши сценарий. Будто я – Большая советская энциклопедия? – сказала она однажды во время лечения. – Взял бабки у американского антинаркотического фонда, половину свистнул, а фильмом отчитаться всё равно надо.

– Тёть Кать, я за вас напишу, всё про нарков знаю! – заверещала Вика. – Мой парень на герыче сидел. Всё напишу, оформлю, сахаром посыплю. Вас потом «Оскарами» завалят!

Катя вопросительно посмотрела на Валю.

– Вика в теме. Она их мне лечить периодически приводит, – ответила Валя с безразличной интонацией.

– Разве они вылечиваются? – удивилась Катя.

– Сто пудов! Если наркуша просветлится, то запросто, – подтвердила Вика. – Одно дело пыхалово, ну, трава в смысле. Другое дело – ширялово. Третье дело – колёса. Наука ж целая!