Выслеживая Вьет-конг Личные воспоминания участника программы «Феникс»

История успеха в уезде Чангбанг началась весной 1971 года, вскоре после того, как Тим возглавил здесь программу «Феникс», которая страдала от всех тех недостатков, с которыми я столкнулся в Дыкхюэ. Он быстро осознал угрозу, которую представляла собой разветвленная легализованная сеть сторонников Вьетконга в Чангбанге, и при поддержке полковника Вайсингера приступил к эксперименту. Тим знал, что ключом к уничтожению такой подпольной организации является умелое использование агентурных источников информации. Если он хотел проникнуть сквозь покров секретности, окружавший объект его интереса, ему нужно было заручиться сотрудничеством кого-то, кто находился внутри коммунистического аппарата. Тим также понял то, что у нас, как у советников, с трудом удавалось продавать вьетнамцам: одним из ключей к сотрудничеству с источником информации было его психологическое разоружение путем достойного обращения. Добиться от задержанного расположения было практически невозможно, если в конце каждого допроса его бросали обратно в камеру. Наконец, Тим осознал, что только терпеливая подготовка досье на каждого агента Вьетконга может гарантировать, что после своего захвата он будет осужден по вьетнамским законам. Поскольку вьетнамцам для проведения такого эксперимента не хватало опыта и средств, Тим начал свой проект как одностороннее американское мероприятие, которое со временем будет постепенно вьетнамизировано.

Уезд Чангбанг был хорошим местом для реализации этого эксперимента по нескольким причинам. Во-первых, через уездный центр проходило стратегически важное шоссе № 1, связывающее западную часть Третьего военного округа с Сайгоном и Бьенхоа. Кто бы ни контролировал Чангбанг, он контролировал эту ключевую дорогу, а ее блокирование было излюбленной игрой как вьетконговцев, так и их предшественников из Вьетминя. Кроме того, северная часть Чангбанга граничила с одной из основных вражеских баз во Вьетнаме — джунглями, за которые американские и вьетконговские войска сражались на протяжении многих лет. Вражеские воинские подразделения и политические структуры, скрытые в этом базовом районе, в плане политической и материально-технической поддержки традиционно полагались на сочувствующих им жителей Чангбанга. В уезде находилась сильно укоренившаяся инфраструктура повстанцев, которая развивалась и созревала годами. Вьетконг считал его наиболее эффективно организованным уездом в Южном Вьетнаме, и в течение нескольких лет он использовался в качестве образца для изучения в Институте дипломатической службы Госдепартамента. Из-за стратегического расположения Чангбанга на западных подступах к Сайгону, его обширное и эффективное вражеское подполье представляло для правительства неприемлемую угрозу. Задача Тима заключалась в том, чтобы покончить с ним.

Суть состояла в тщательной, скрупулезной работе. Тим проводил бесчисленные часы, настойчиво проверяя и перепроверяя огромный объем информации и зацепки, которые попадались на его пути, всегда надеясь на крупный прорыв. Как и в большинстве полицейских операций, успешное раскрытие самых сложных дел часто зависит от крупного прорыва, и Чангбанг не стал исключением. История о том, как капитан Тим Миллер и его коллеги сломали хребет коммунистическому подполью уезда Чангбанг является классической, и навсегда вошла в анналы противоповстанческой борьбы.

Перелом наступил осенью 1971 года. Нгуен Ван Тунг, он же Ба Тунг, являлся коммунистическим секретарем общины Андинь уезда Чангбанг. По сравнению с Андинем, Танми была оплотом правительства. Практически все 3250 жителей Андинь были членами семей с сильными революционными связями. Будучи секретарем общины, Ба Тунг мог обращаться за советами к своему отцу — старик был лидером общинной организации вьетминьцев в борьбе против французов. В Андине революция была семейной традицией. Сам Ба Тунг являлся активным революционером с подросткового возраста, пройдя путь в общине от рядового партизана до высшей общинной должности. Исключительно способный молодой человек с энциклопедической памятью, Ба Тунг поднялся по служебной лестнице, что указывало на его блестящее будущее в революции. Отец Тунга, стареющий старейшина коммунистов Андиня, наверняка с гордостью смотрел на достижения своего сына.