Высокие звезды

— Парень, мне кажется, что мы где-то с тобой виделись.

— Всё возможно, мир такой большой, — покачал головой Хуан. — Раньше я даже не думал, что мир настолько огромен.

— Да-да, мир большой. Но где-то я тебя видел, и говор твой мне знаком.

— Не знаю, — сказал Хуан.

А седоусый мужчина принялся перечислять страны и места, где он побывал.

Хуан с удивлением слушал его рассказы, но нигде их пути не пересекались. Когда Хуан строил железную дорогу, мужчина плавал на торговом корабле, а когда Хуан жил в Испании, мужчина уже был в Австралии, а затем приехал в Америку.

Но оба эти человека явно симпатизировали друг другу. Они оба были плечистыми, крепко сбитыми, их лица были открыты, а улыбки дружелюбны. И в глазах Хуана Гонсало, и в глазах его собеседника была какая-то затаённая грусть, был какой-то след, оставленный любовью или жизненными потрясениями.

— Послушай, парень, ты очень похож на моего сына, вернее, ты напоминаешь мне его своим поведением.

— Может быть, — пожал плечами Хуан.

А мужчина поставил на стол бутыль с ромом и налил два глиняных стаканчика.

— Пей, это хороший ром, я привёз его из Бразилии. Ты собираешься участвовать в гонках?

— Да, — кивнул Хуан Гонсало, — это моя давняя мечта, ради неё я и приехал из Испании сюда.

— Это хорошо. Но ты видел когда-нибудь, что это такое?

— Нет, никогда, — покачал головой Хуан и пожал плечами.

— Это страшное зрелище, это похоже на какую-то сумасшедшую атаку, когда всё движется, скрипит, кричит, скрежещет и мчится вперёд.

— Ну что же, завтра посмотрим.

— Да, завтра ты это увидишь.

— У меня есть лошадь, есть силы, я постараюсь победить, постараюсь добраться до своего участка.

— Хороший участок? — задумчиво глядя прямо в глаза Хуану, спросил мужчина.

— Мне нравится. Там есть ручей, похожий на маленькую реку, высокие деревья и чёрная жирная земля. А самое главное — на этой земле нет камней.

— Камней? А почему это ты вдруг, парень, заговорил о камнях?

— Потому что я и не знаю, сколько я их перетаскал со своего поля в Испании. Там земля просто рожала камни, я их убирал, а они вновь и вновь появлялись.

— Да, я знаю такие земли. Я ведь и сам из Испании, только я уехал оттуда, очень давно, и успел повидать мир, успел объехать его.

— Да, повезло, — выпив свой ром, сказал Хуан, — я бы тоже хотел посмотреть мир.

— У тебя, парень, ещё вся жизнь впереди, ты посмотришь мир.

— Может быть.

— Давай ещё выпьем, а потом я тебе советую идти устроиться на отдых. Ты должен выспаться, должен набраться сил, потому что завтрашний день будет очень тяжёлым.

— Я это чувствую.

Хуан и его собеседник выпили.

— А как вас зовут, сеньор? — вдруг осведомился Хуан.

— Меня зовут Хуан.

— И меня Хуан,— вдруг сказал парень.

И собеседники, чокнувшись, опрокинули стаканчики.

— Давай пожмём друг другу руки — и удачи!

Хуан выбрался из-за стола, они обнялись с седоусым мужчиной, пожелали друг другу удачи и, пошатываясь, Хуан побрёл к тому месту, где оставил свою лошадь.

Вокруг костров плясали, распевали песни, пили виски, ром, танцевали и громко переговаривались, рассуждая о том, как сложится завтрашний день. Все с нетерпением поглядывали на небо, ожидая, когда же, наконец, рассвет сотрёт бледно-голубые звёзды и над горизонтом поднимется золотистый шар, оповестив о начале нового дня — дня, который для многих изменит всю жизнь, дня, который многим решит судьбу.

Хуан несколько минут постоял на свежем воздухе, глядя на мерцающие бледно-голубые звёзды, затем истово перекрестился и пробормотал молитву, вкладывая в каждое слово все свои чувства.

— Эй, амиго, — послышался голос, и Хуана дёрнули за руку, — пойдём, потанцуем, пойдём, сеньор, — звала Хуана молоденькая девчонка.

Он улыбнулся ей в ответ и направился к своей лошади. Но, каково же, было его удивление, когда он увидел, что коновязь пуста и только подойдя ближе, заметил, что его лошадь лежит на земле, а её голова безжизненно задрана вверх, удерживаемая только поводьями, привязанными к коновязи.

— Пресвятая дева Мария! — пробормотал Хуан, опускаясь на колени рядом с мёртвой лошадью. — Что же это такое? За что мне такая кара? За что?

Он потряс уже холодную голову лошади.

— Вставай, вставай! — но понял, что это бессмысленно.

Слёзы были уже готовы брызнуть из его глаз, но он удержался.

— Почему мне так не везёт? Ведь, казалось бы, всё у меня уже есть, завтра гонки, а ты сдохла… Ну, зачем ты сдохла? — задал бесполезный вопрос Хуан Гонсало своей лошади.

За спиной парня послышались шаркающие шаги.

Хуан оглянулся: рядом с ним стоял седобородый древний старик, опираясь на сучковатую палку.

— Что, сдохла? — каким-то дребезжащим голосом осведомился старик.

— Да, будь она неладна.

Старик подошёл поближе и заглянул на оскалившуюся голову лошади.

— Парень, — дружелюбно сказал старик, — я вообще-то никогда не видел такой старой лошади и если признаться, удивлён, что она смогла так долго прожить.

— Как, старой? — воскликнул Хуан.

— Да твоей лошади лет двадцать, не меньше, она старше тебя, — старик положил свою морщинистую руку на плечо Хуану. — Так что не расстраивайся, всё равно ты не смог бы участвовать в скачках.