Высшая проба. Недуг мой, свет мой

– Я бы никогда не оставил. Нельзя доверять слугам, которые каждый день наблюдают как хозяева измываются над беззащитным родичем но делают вид, будто так и должно быть. В Анфелне между прочим, не так просто найти хорошую прислугу, тут люди живут состоятельные и горничные требуются почти в каждый дом. Поэтому можно было не держаться за это место.

– Ты прав, – согласилась я, садясь рядом с ним, – думаю им доплачивали за молчание. Жадность никогда не приводит к добру.

Ответить Хирд не успел, снизу послышался шум. Голоса, смех, легкий перестук каблучков…

– Ну и где дети? – перекрыл все так любимый звучный голос.

– Матушка!

Мы неслись наперегонки, как обычно, и, как всегда, я победила, мгновенно создав кокон, прыгающий через три ступеньки.

– Дивьи пляски… – охнул кто-то из толпившихся у входа гостей, но я уже была рядом с ней, тонула в восхищенном сиянии синих глаз, в теплом объятии пахнущих морем рук и сама сжимала ее талию крепко, как спасательный плотик.

А потом нас стиснули крепкие руки Хирда, впечатывая друг в друга и в его собственную грудь.

– Ох и силища, – притворно сокрушалась королева, – точно медведь! Раздавил родную мать!

– Я женюсь, – как всегда выдал он самое главное и исправился, – Мы.

– А мы очень счастливы, – широко улыбнулась она, – мы об этом давно мечтали.

– Могла бы и намекнуть, по знакомству, – шутливо попенял он, и сразу отказался от этой затеи, – не надо, не говори, сам все знаю. А где отец?

– Остался на хозяйстве. Там дед развел полный дворец умников, целыми днями спорят, а дело стоит.

– Ты на него за что-то сердита? – догадалась я. – Не нужно… он только с виду грозный, а так – ничего.

– Спасибо, внучка, – проникновенно поблагодарил Беруальд, – хоть ты защищаешь. А если еще и накормишь…

– Прошу к столу, – громко пригласил Хирд, указывая на распахнутые двери в столовую, и ловко подхватил меня под руку. – Будьте как дома!

Конечно, это было не по этикету и неспроста так несчастно поджал губы немолодой мажордом, привезенный из дворца. Зато говорил Хирд от души и родичи это оценили.

С шуточками и смехом гости расселись за столом, и только тут я обнаружила, что их не так уж много. Кроме матери-королевы, Энгора, деда и Эмильена, прибыл лишь Вистериан с женой и младшим принцем Недвином, задумчивым молодым человеком двадцати одного года.

Он получил от судьбы редкий дар слышать малейшую ложь и за это страдал. У принца почти не было друзей, от него шарахались даже самые наглые девицы. Ведь жить так невозможно, нельзя ни словечка добавить для сочности пикантной новости, ни умолчать о собственных интригах, он сразу чувствует. Да и пусть бы себе, но не вынося ложь в других, юноша совершенно не терпел ее и в себе. И тут же выкладывал во всеуслышание сделанные выводы. И я ему очень сочувствовала.

– А Джин… не захотел прийти? – словно о ком-то незначительном припомнил вдруг Хирд под звон вилок и ножей.

– Он не знает, – сообщил верховный магистр, – мы получили сообщение что шлюп ордена уже на подходе к бухте и Джин поехал встречать мать.

– Дед, – дожевав кусок гусятины, строго уставился на старого короля Хирд, и я стазу отложила вилку. С таким видом он всегда изрекал что-то неожиданное, – ты ведь можешь провести для нас свадебный ритуал?

На столовую вмиг обрушилась оглушительная тишина. Гости даже жевать перестали.

– Да, – опомнился через пару секунд Беруальд, – разумеется. Но лучше, если это сделает Эмильен.

– Нет, – мгновенно отказался мой жених, – не лучше. Главе ордена обвинения в интриганстве не нужны.

– А ты считаешь, меня обвинят? – прищурился Эмильен.

– Подозреваю, – сухо отозвался Хирд, – хотя утверждать не могу. А к деду не будет никаких претензий.

– А невеста согласна? – осторожно справилась Гизейдес.

– Да, – посмотрев на меня, уверенно улыбнулась мать-королева, – и я за них счастлива. Не тяни, отец, начинай ритуал.

– Минутку, – попросила я, вспомнив, какой, по моему представлению, должна быть эта церемония.

Мне даже фантазировать не нужно, все уже продумано до деталей и спрятано в самом дальнем сундучке памяти. А теперь достаточно достать и развернуть, как вышитую к празднику скатерть.

Комнату молниеносно закрыл голубой, как небо кокон, стены оплели белые розы и горошек, на потолке засияли алмазные звезды и поплыли лебяжьи облака. А под ногами развернулся пышный цветущий ковер из белых первоцветов и ландышей. Возле дальней стены вместо диванчика поднялась ослепительно белая ажурная мраморная беседка с кафедрой для жреца.

Изменилось и одеяние деда. Теперь оно полностью соответствовало случаю. Вышитая серебром накидка, поверх многолучевая звезда на хрустальной цепи и строгий обруч с рунами и аметистами на голове.

И конечно я сделала более торжественной и праздничной нашу одежду. К легкому летнему костюму Хирда добавила затканный серебром белый колет и инкрустированный камнями серебряный же пояс, а также все его герцогские регалии.