Выцветание красного. Бывший враг времен холодной войны в русском и американском кино 1990-2005 годов

Как и в «Самолете президента», угон здесь является ключевым моментом. В темноте поезд движется через Уральские горы, и оставшиеся титры возникают на экране под звуки хора, исполняющего боснийское церковное песнопение «Елицы», связанное с восточной православной церковью и, следовательно, с Россией. С идущего по соседнему пути поезда на поезд с ракетами высаживаются угонщики, чьи очки ночного видения, специальные костюмы, защищающие от радиации, и лазерные прицелы придают им сходство с армией роботов Дарта Вейдера. Убив всех спящих солдат, они направляют усеянный трупами состав на другой путь, прямо навстречу приближающемуся поезду, в котором едут гражданские лица. После кражи десятка боеголовок генерал Кодоров (Александр Балуев) хладнокровно убивает своего терзаемого угрызениями совести напарника, чем сразу же утверждает себя в качестве «плохого русского». Наконец угонщики под его командованием запускают одну из боеголовок, уничтожая своих соотечественников и распространяя радиацию по всей Европе. В конце сцены мы видим сельскую пару, которая пытается спастись от надвигающейся лавины огня, после чего камера перемещается в голубую воду бассейна, чтобы представить зрителям героиню фильма – физика-ядерщика из Белого дома доктора Джулию Келли (Николь Кидман). Этот резкий переход от стихии огня к стихии воды также, возможно, метафорически выражает антагонизм между Америкой и взрывоопасной постсоветской Россией.

Генерал Кодоров над телом только что убитого им сообщника

С этого момента сценарий неоднократно обращается к призраку России образца 1997 года, трактуя его как едва ли заметно более приемлемый, чем ее прошлое ненадежное советское «я», породившее ренегата Кодорова. Сначала один из помощников Келли поднимает вопрос о российском империалистическом оппортунизме, выражая обеспокоенность со стороны Национального военного командного центра Пентагона тем, что «русские воспользуются этим инцидентом для переброски войск в Чечню и Грузию». Хотя Келли отвечает, что это не американская проблема, в фильме вновь подчеркивается тема угнетения Россией Чечни – эту идею выражает последующая гипотеза Келли о том, что ядерный взрыв может быть возмездием националистов за убийство русскими бывшего чеченского лидера. Несколько в ином ключе советник по национальной безопасности шутливо жалуется: «Россия. Что за чертов беспорядок. Боже, я скучаю по холодной войне». Этой фразой, перекликающейся с высказыванием русского сержанта о десоветизации, фильм отражает американскую тенденцию, описанную историками еще в 1989 году. Как отметил Мартин Уокер в своей книге «Холодная война: история» (1994), «я заметил много ностальгии по определенности холодной войны, особенно в дипломатических кругах и кругах национальной безопасности. Холодная война задавала предсказуемые рамки для международных отношений, и СССР был достаточно рациональным ее участником – в отличие от “Аль-Каиды” и террористических организаций»[223].

Но высшим выражением обеспокоенности американцев по поводу нестабильности в России эпохи постгласности и по поводу неоспоримого права и необходимости Соединенных Штатов взять на себя ответственность за кризис с угоном поезда является сам герой истории, офицер разведки подполковник Том Дево (Джордж Клуни). Служа связующим звеном между Келли и армией, он впервые появляется на заседании суда, где обсуждаются его расходы во время секретной операции против бывшего агента КГБ. Работая в союзе с «хорошим русским», полковником армии Дмитрием Вертиковым («вертикальный» – как столб, – но прямой ли?), Дево срывает план бывшего агента «продать Ираку излишки боеприпасов [нервно-паралитического газа] на черном рынке». В знак признательности за участие своего союзника в операции Дево покупает для юной дочери Вертикова «Форд Эксплорер», поспешно характеризуя этот поступок как «акт благотворительности». Такое знакомство с героем кратко выражает идею смены десятилетий, сформулированную в реплике Дево о превращении советского шпиона в спекулянта-капиталиста, зарабатывающего на войне. Эта траектория аналогична той, по которой движется Кодоров, – недаром Дево в разговоре с Келли описывает его как «подонка <…>, который за деньги сделает все что угодно». В то же время Дево, очевидно, убежден, что те россияне, которые поддерживают Соединенные Штаты, достойны капиталистических благ, воплощенных в американских автомобилях!