Вздор

Пока Б.М. мягко говорила по прямому проводу с Чикаго, Ричард Эллерман бродил по конторе, бесцельно перебирая вещи и насвистывая легкомысленную песенку. Заложив руки за спину, он остановился и приподнялся на цыпочки перед свидетельством, висевшим на стене под стеклом. Вверху был изображен распростерший крылья орел Соединенных Штатов, внизу была красная печать с голубой лентой. Он разглядывал это с любовью. Свидетельство удостоверяло его службу в течение великой войны в качестве рядового служащего во главе одного из правительственных бюро в Вашингтоне. Душа его преисполнилась гордости и патриотизма – его бюро работало чрезвычайно успешно. Лично он активно там не работал – в этом не было никакой нужды, но он выбрал одного из способнейших служащих в эллермановской конторе, привез его в Вашингтон и, хлопнув по плечу, сказал ему: «Ну-с, Мак-Келлер, все это между нами… Надо с этим справиться. Приступайте». Мак-Келлер приступил, и свидетельство висело на стене. «Выбор Мак-Келлера был доказательством замечательного умения выбрать нужного человека», – думал Эллерман, глядя на пергаментное подтверждение услуг, оказанных родине.

Он взглянул на мисс Марголин. Она все еще говорила по телефону. Стройная, свежая – сзади она казалась двадцатилетней девушкой. В тысячу первый раз он задавал себе вопрос, был ли когда-нибудь влюблен в нее мужчина? И действительно ли она так добродетельна, как казалась? «Какого черта? Какая странная вещь!» Он смотрел на гибкую спину мисс Марголин, и ум его устремлялся к запутанным и сложным проблемам любви и пола. «Добродетель? Порок? Любовь? Какие фантастичные представления у людей об этих вещах!» Он не мог себе представить, как женщина может дожить до тридцати пяти лет, не имея любовника… Конечно, в том случае, если у нее нет мужа… Это было бы естественно. Однако в глубине души он знал, что у мисс Марголин никогда не было любовника. «Что ж… Дон-Кихотский аскетизм… Ерунда!» Вдруг он вспомнил то, чего никто другой не знал об этой холодной счетной машине… Да, к ней можно подойти. Ему стало жарко от этой мысли.

Как-то давно-года три тому назад-он целый день пил шампанское и пришел в контору как раз к пяти. Она сидела одна, некрасивая, но холодная и свежая, как цветок, выросший в тени. В нем вспыхнуло желание, как вспыхивает огонь в сухой траве. Не говоря ни слова, он подошел к ней сзади и начал целовать шею. Рука его грубо рвала тонкое кружево на ее груди. Он ясно помнил ее удивленное – «о!.». и мягкое сопротивление, когда она тщетно пыталась оттолкнуть его своими нежными руками… Потом вдруг она поддалась, как сломанная ветка, и, обняв его шею, стала сама отвечать на его поцелуи… Это продолжалось долго… минуты! В тот же день, вскоре после этого, он сидел в своем тяжелом кожаном кресле и старался сосредоточить внимание на бумагах, которые она перед ним раскладывала. Он помнил, что она стояла рядом и гладила его волосы… На другой день голова его была свежее, и он злился на себя. Никогда больше он ее не целовал и не намекал на этот случай. Она также… Ах, но, значит, она доступна, несмотря на свой неприступно добродетельный вид. Он глядел на нее и снова ощущал желание приласкать ее не серьезно, а шутя, как котенок играет с мячом. «Нет не годится! Не следует… Она слишком ценный человек, чтоб сделаться объектом глупого чувства. Не следует осложнять вещей» Кроме того, она была определенно некрасива, – худая и угловатая.

2

Он услышал стук положенной трубки.

– Что нового, мисс Марголин? – спросил он, быстро повернувшись к ней.

– Немного, – ответила она. Перед ней на письменном столе стоял стакан молока, прикрытый блюдцем. Она сняла блюдце, отпила молока и снова накрыла его. – Лаури вам полезен, – сказала она ровным металлическим голосом, – вы похудели за этот месяц. И цвет лица гораздо лучше.

– Да, я хорошо себя чувствую. Только спина еще побаливает, но уже меньше. Я сбросил десять фунтов. Лаури-чудо.

Лаури был инструктор по физкультуре, существо, состоявшее из одних узловатых мускулов. Эллерман нанял его с месяц тому назад и поселил во втором этаже над гаражом, где был устроен гимнастический зал.

Мисс Марголин передала Эллерману два-три нераспечатанных письма с пометкой на конвертах «личное». Он медленно вскрывал их, вынимая сложенные листы и тщательно их расправлял.

– Мистер Грегори будет здесь в пятницу, – сказала мисс Марголин, – в пятницу, в одиннадцать утра. Я извещу м-ра Хэнтера. А вы будете точно?

– Грегори? – переспросил бессмысленно Эллерман, отрываясь от недочитанного письма и глядя на нее отсутствующим взором. Этот пустой взгляд был для него обычным. Иногда казалось, что он не понимает того, что происходит вокруг. Когда он был мальчиком, с ним случалось, что он подолгу и внимательно смотрел в стену, не сводя с нее глаз. Матери приходилось трясти его за плечо, чтобы вывести из этого оцепенения.

Мисс Марголин саркастически подчеркнула самозваный титул мистера Грегори.

– Да, м-р Грегори. Тонкий такой худой человек… Эксперт–консультант по автомоторной промышленности.