Взгляд Драматурга

— Ясно, —история показалась мне странной, но я решила вникнуть в детали на месте. —Разбудите, когда приедем.

Заснуть толком не удалось. Минут через пятнадцать «керрано» резко затормозил,и старший инспектор потряс меня за плечо:

—Эй, мисс Спящая Красавица!Время для вопросов в стиле «кто на свете всех подлее?»

Я одарила его мрачным взглядом и выбралась из машины.

Снаружи ждал незнакомый мне ликтор. Увидев старшего инспектора, он отрапортовал:

— Уже оцепили. Ждем криминалистов. Скорая уехала пять минут назад.

— Свидетель где?

Ликтор молча указал большим пальцем себе за плечо, на витрину антикварной лавки.

В распахнутую дверь задувал ветер, шевеля страницы раскиданных книг, цветы выпавшего из вазы сухого букета и раскачивая конусовидные светильники на длинных шнурах.

Из дюжины горела лишь половина; два неровно, нервирующе мигали. В пяти были разбиты лампочки. Радужное крошево вуалью укрывало паркет, засыпанный обрывками бумаг и осколками безделушек. Плафон шестого валялся между стеллажей — неведомое лезвие перерубило провод у самого потолка.Белоснежные от трещин витрины возвышались под лампами залитымисветом торосами.

Шагнув в лавку, я прищурилась из-за светильников, но сразу увидела ножи. Они блестели повсюду. Несколько десятков,различные по форме и назначению.Прямые, изогнутые, с односторонней заточкой,обоюдоострые.Маленькие и большие, декоративные и боевые, старинные и современные.Рай для любителей холодного оружия.

Потом заметила кровь. В центре выставочного зала багровела клякса, чья размазанная ложноножка исчезала за столом для упаковки покупок. На нем и вещах вокруг алелибрызги крови.

Живописно, ничего не скажешь…

У дальней стены переминался с ноги на ногу невысокий человек в узких очочках, пижаме, домашних мокасинах и надетой наспех кожаной куртке. На бледных висках блестели залысины. Он чем-то напоминал изворотливого хорька.

Журналист держал в руках фотоаппарат. Он заинтересованно посмотрел на меня и Винсента;длинные пальцы экстатично погладили объектив.

— Место! — гаркнул старший инспектор.

Журналист, точно послушный пес, отдернул руки, оставив болтаться камеру нашейном ремне.

— Мне скомандовать «фас», мисс Мозголом? — почти нежно спросил Винсент.

— Вам животные при дрессировке ничего не отгрызали?.. — я потянулась к чарму. — Нет?.. Жаль…

— Просто найдите мне этого психа, не ставя весь Никта-Эреб на уши, — чуть устало ответил старший инспектор.

—Справлюсь, — я моргнула, теперь смотря на лавку глазами фетча.

Помещение погрузилось в серое марево. Звуки стали приглушеннее и вязче. На полу вспыхнули жесткие белесые нити-след вроде лески. Яркие, отчетливые и свежие. Я бы даже сказала «слишком яркие» для добропорядочного,регулярно наблюдавшегося в Контроле вирда, вшившего себе ограничивавшие амулеты.

— Успели взглянуть, что у нас по Шиску? Он, похоже, сильный…

— Вряд ли, —отмахнулся Винсент. —Саймон дежурил и сразу залез в картотеку. Ничего интересного. Вирд-резчик, третья ступень силы, даром почти не пользовался. Фанат старины. Магазин для него — душа, жизнь, сердце, печень и селезенка. Благонадежный, дотошно соблюдал правила. Педант, зануда. Заколебал на осмотрах всех, к кому попадал. Зато не личная карта, а загляденье. Хоть делай фото для стенда«образцово-порядочные вирды».

Не зря история показалась мне странной.В душе шевельнулось нехорошее предчувствие. Образцово-порядочные вирды не режутпомощниц из блажи.

Старуха-мигрень вкрадчиво побарабанила когтями по моему затылку, намекнув, что она уже здесь. Я постаралась не обращать на боль внимания. Пострадаю потом.

— И часто Шиск задерживался на работе со своими помощницами до трех часов ночи?

— С помощницей, — влез журналист. — Она у него одна, уже много лет. Оба трудоголики.

—Видимо, составляли новый каталог, — Винсент кивнул на раскрытый журнал и бумажные пакеты из фотомастерской на упаковочном столе.

Нити-след тянулись от стола к многочисленным ножам и туго оплетали рукояти. Несколько лесок уходили к крупным осколкам и просто заостренным предметам.Парочка—даже к писчей бумаге.Ей ведь тоже легко порезаться.

Фетч Петера словно обезумел ихватался за всё,хоть немногонапоминавшее его чарм.

Одержание, факт.

Не люблю одержимых…Никогда не поймешь сразу, что обрушило самоконтроль и привело к трагедии.

В случае с Петером разобраться будеттем более не просто. Недостаток вирдов-резчиков—жажда кромсать.Они с помощницей могли просто повздорить.

Один перочинный нож леска обматывала особенно плотно, и я обратила на него внимание старшего инспектора. Он подозвал ликтора. Тотзафиксировал детальв блокноте и следующие пять минут записывал под мою диктовку заметки для криминалистов. Теперь точно ничего не пропустят.

—Тутдо утраработы… — сочувственно закончила я, возвращаясь на улицу.

Позади щелкнул фотоаппарат. Винсент снова рявкнул на журналиста.

Леска стелилась из магазина к пустому парковочному месту и убегала дальше по дороге.