Взгляд. Заметить Христа в творении

В истории, начавшейся после Христа, Писание живет Преданием и становится им. «Христианство – религия историков», – как говорит о. Георгий Флоровский, придавая, однако, термину «историк» еще слишком традиционный смысл. Христианство – религия историков прежде всего в том смысле, что каждый из людей может обрести в себе историю Голгофы. Точно так же христианство может быть названо религией стоящих у Креста, но как бы ни было нас много, там нет толпы, ибо любой из нас может узнать и увидеть лицо другого. И на вопрос, как же нам все-таки жить с наследием двух или бесконечного числа Катастроф в сегодняшнем мире, можно было бы попытаться ответить так: «вспомнить» о них в Писании, усыновить их в Предании сострадания, ввести их в наш опыт веры. И даже конкретно: найти для них литургические формулы, достойные «творимых» евхаристических воспоминаний.

ЦЕРКОВЬ СОСТРАДАНИЯ

Можно ли включить в православное Предание память о ГУЛАГе и Холокосте? Смешная фантазия, особенно в те дни, когда все громче, наглее слышится шум голосов, требующий канонизации отца всех пытальщиков на Руси. Однако если память наша останется мачехой для всех чужих с их иной, непонятной нам неповторимостью, то все возрастающая толща и тяжесть этих чуждых для нас отношений со все большей силой будет сжимать наш сакрализованный островок, все толще будут становиться стены монастырей, не пропускающие вопли избиваемых и растаптываемых, все дальше будет жизнь, текущая где-то в стороне от нашего священного золотого потока. И все же если на Голгофе родилась Церковь покаяния, то разве не может она усыновить однажды и Церковь сострадания, которая, конечно, безмерно больше общины жалости? Потому что сострадание есть язык, на котором можно прочитать шифр неповторимости другого. Именно на нем написана первая глава всех наших святоотеческих сотниц о любви. Наступивший век – век чужеземца, век странника, как говорит мой друг и однофамилец о. Кристофер Зелинский, бенедиктинский монах и психолог. Мы вовсе не должны переходить из одной Церкви в другую, нам нужно лишь открыть ее в чужестранце, в народе Голгофы как новом таинстве во Христе.

Искусство быть человеком

Кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее; а кто потеряет душу свою ради Меня, тот сбережет ее

(Лк. 9:24).

БЫТЬ МАЛЫМ

…Подлинное искусство быть человеком заключается в том, чтобы быть малым. Стать как зерно горчичное, обрести нищету и пройти ее до конца. Положить ее к стопам Божиим. Одна за другой убрать кожаные ризы, которыми опоясался ветхий Адам. Никакая техника или медитация не выдаст нам секрета этого искусства. Оно начинается с отказа от обладания. Не собирайте себе сокровищ на земле (Мф. 6:19), даже самых высоких, невещественных сокровищ. Не превращайте мир Господень в частную собственность чьей-то души, не пытайтесь уместить его в своем коллективном чреве. Позвольте Богу войти свободно туда, где Он живет анонимно, без всяких прав и вида на жительство, дайте обнищать вашей душе, остаться нагой. Ему расти, а мне умаляться, по слову Иоанна Крестителя (см. Ин. 3:30). Такова формула обретения в себе человека. Она выражает опыт, противоположный «доктрине змея», обещавшего, что мы сравнимся с Богом в Его всезнании и владении. Но когда иллюзия такого равенства овладевает нами, нам хочется отменить и Его, и себя. Умаляться – сегодня, в новом тысячелетии Христовом, – значит отказаться от видения мироздания как продолжения своего перестраивающего, перекраивающего творение я. Вернуться к своей изначальной сути…

ПРИЗВАНИЕ-ОБРАЩЕНИЕ

Призвание человека – искать в себе «ветхий завет», чтобы сделать его новым и вечным в себе, прочитать неразличимые письмена Божии (Исх. 32:16), которые были некогда вписаны в нашу плоть, в наши гены, и «чувств простую пятерицу». Но ту запись нелегко отыскать, словно она кажется зашифрована. Не Бог скрывает ее от нас, мы сами ее прячем. Потому что так или иначе сознаём: добравшись до подлинного нашего я, нам уже не ужиться в прежнем. Ибо всегда легче спать, чем бодрствовать. То, что называют обращением, есть лишь пробуждение к любви Божией, заложенной в факте нашего бытия.

БЫТЬ НА МЕСТЕ