Читаем Взлет и падение «Свенцового дирижабля» полностью

Наши маленькие души отбрасывают длинные тени,

А впереди идёт эта женщина, которую знает каждый из нас,

И сияет белизной, чтобы мы уразумели,

Как любую вещь можно всегда обратить в золото.

И если ты будешь долго прислушиваться,

Рано или поздно тебе откроется заклинание:

«Все в одном, один во всех, да,

Стой скалой, не катись под откос».

Она покупает лестницу в небо.

MISTY MOUNTAIN HOP

(J. Page — R. Plant — J. P. Jones)

Walkin’ in the park just the other day, baby

What do you, what do you think I saw?

Crowds of people sittin’ on the grass with flowers in their hair said

«Hey, boy, do you wanna score?»

And you know how it is

I really don’t know what time it was

So I asked them if I could stay awhile

I didn’t notice but it had got very dark

And I was really, really out of my mind

Just then a policeman stepped up to me and asked us

Said, «Please, hey, would we care to all get in line, get in line»

Well, you know, they asked us to stay for tea and have some fun, oh, oh

He said that his friends would all drop by, ooh

Why don’t you take a good look at yourself and describe what you see?

And baby, baby, baby, do you like it?

There you sit, sittin’ spare like a book on a shelf rustin’

Ah, not tryin’ to fight it

You really don’t care if they’re cornin’, oh, oh

I know that it’s all a state of mind, ooh

If you go down in the streets today, baby

You better, you better open your eyes oh, yeah

Folk down there really don’t care, really don’t care don’t care, really don’t,

Which, which way the preassure lies

So I’ve decided what I’m gonna do now

So I’m packin’ my bags for the Misty Mountains where the spirits go now

Over the hills where the spirits fly

I really don’t know

I really don’t know

УЛЕТ НА ТУМАННЫЕ ГОРЫ

(Дж. Пэйдж — Р. Плант — Дж. П. Джонс)

Я гулял по парку пару дней назад, милая,

И как ты, как ты думаешь — что я увидел?

Множество людей, сидящих на траве с цветами в волосах, и они сказали мне:

«Эй, парень, хочешь оттянуться?»

Ну, ты знаешь, как это бывает —

Я не заметил, сколько времени прошло,

И попросил у них разрешения побыть с ними еще.

Я не заметил, как совсем стемнело,

У меня совсем сползла крыша.

Но тут ко мне подошел полисмен и сказал:

«А ну-ка, встаньте все и постройтесь в шеренгу, в шеренгу».

А дальше он пригласил нас к себе на чай, чтобы немного поболтать.

Он сказал, что там будут все его друзья, да!

Может, и тебе стоит заглянуть в себя — что ты увидишь там?

И, детка, детка, детка, понравится ли это тебе?

Ты лежишь, забытая всеми, желтеющая, как старая книга на полке —

Не отрицай!

Тебе наплевать, придет ли к тебе кто-нибудь.

Это просто состояние твоего ума.

Если ты выйдешь сегодня на улицу, детка,

Лучше открой, лучше открой пошире глаза.

Там ходят беззаботные люди, беззаботные, беззаботные, совсем беззаботные люди

Им нет ни до чего дела, никто на них не давит.

В общем, я решил, что мне делать:

Я сложу свои чемоданы и отправлюсь в Туманные Горы, туда, где собираются духи —

Летать над горами вместе с духами.

Я просто не знаю,

Я просто не знаю…

FOUR STICKS

(J. Page — R Plant)

Oh, baby, it’s cryin’ time

Oh, baby, I got to fly

Got to try to find a way

Got to try to get away ‘cause you know I gotta get

Away from you, baby.

Oh, baby, the river’s red

Oh, baby, in my head

There’s a funny feelin’ goin’ on

I don’t think I can hold out long

And when the owls cry in the night

Oh, baby, baby, when the pines begin to cry.

Baby, baby, baby, how do you feel?

If the river runs dry, baby, how would you feel?

Craze, baby, the rainbow’s end

Mmm, baby, it’s just a den

For those who hide, who hide

Their love to depths of life

And ruin dreams, that we all knew so, baby.

And when the owls cry in the night

Oh, baby, baby, when the pines begin to cry.

Oh, baby, baby, how do you feel?

If the river runs dry, baby, how would you feel?

ЧЕТЫРЕ ПАЛОЧКИ14

(Дж. Пэйдж — Р. Плант)

О, детка, кислые времена!

О, детка, мне пора сваливать,

Пора придумать, как это сделать,

Пора убираться отсюда прочь —

Ты же знаешь — мне пора

Сваливать от тебя, детка.

О, детка, красная река,

О, детка, у меня в голове,

Что-то странное творится со мной —

Мне не удастся сдерживать себя долго.

Когда совы кричат в ночи,

О, детка, детка, тогда сосны начинают стонать.

Детка, детка, детка, как ты чувствуешь себя,

Когда высыхает река, детка, как ты себя чувствуешь?

Гнаться, детка, за радугами,

Ммм, детка, это лишь прикол

Для тех, кто скрываст, кто скрывает

Свою любовь к темной изнанке жизни

И топчет мечты, которые всем нам известны, детка.

Когда совы кричат в ночи,

О, детка, детка, тогда сосны начинают стонать.

О, детка, детка, как ты чувствуешь себя,

Когда высыхает река, детка, как ты себя чувствуешь?

GOING TO CALIFORNIA

(J. Page — R. Plant)

Spent my days with a woman unkind

Smoked my stufT and drank all my wine

Made up my mind to make a new start

Going to California with an aching in my heart

Someone told me there’s a girl out there

With love in her eyes and flowers in her hair

Took my chances on a big jet plane

Never let ‘em tell you that they’re all the same

The sea was red and the sky was grey

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии