Читаем Взлет и падение «Свенцового дирижабля» полностью

The nights they’re just empty

And now could we baby please

Fold up your show

And plan a good night stand of frying

I planned it, I overran it crying for your life, for your life

СПАСАЯ ТВОЮ ЖИЗНЬ

(Дж. Пэйдж — Р. Плант)

Ладно, ладно…

О, о…

Ты говоришь так, словно сжимаешь лимон в руке — да, да!

Выделываться — это твоя привычка —

Но для этого не обойтись без второй руки — да, да!

Ты спасла меня как обещала,

Перевернула все во мне и сказала:

«Подавись-ка этим, подавись-ка этим,

Подавись-ка, подавись-ка!»

И я давлюсь этим словно сухим песком,

Вот так-то…

О, я слышал, как она просит пощады —

Город проклятых, детка, город проклятых там, наверху,

И он опускается вниз —

Следующая остановка на земле, привет, земля.

Знай, что все, в принципе, кончено,

Детка, на руках у тебя — слабые карты.

Я знаю, что ты не хотела, не хотела страдать,

Ты не планировала этого, ты в ярости,

Ты хочешь другого — правда, хочешь?

Правда, правда, правда, хочешь?

Когда ты сорвалась, детка.

Ты поступила правильно.

Ты проголосовала своими делами, мать,

Так не останавливайся — вперед на полных парах!

Когда ты возьмешь, что захочешь,

Притворись хотя бы для себя самой.

Если ты начнешь притворяться, детка,

Знай, что ты притворяешься, чтобы спасти свою жизнь.

Ты правда, правда, правда этого хочешь…

Ты правда, правда, правда этого хочешь…

О, я могу помочь тебе, детка,

Но я не знаю, с чего начать.

Иногда достаточно постучать по дереву,

Иногда нужен хрустальный шар,

Иногда за это дорого платишь.

Никто не мог устоять перед тобою —

Как же ты опустилась до того, чтобы плыть по течению?

Ночи твои пусты,

Мы ничего не могли поделать, детка,

Чтобы спасти твое шоу.

Готовься гореть в огне долгими ночами —

Я рассчитывал на это, я успел первым — спасая твою шкуру, спасая твою шкуру…

ROYAL ORLEANS

(J. Bonham — J. P. Jones — J. Page — R. Plant)

One time love, take care how you use it

Try to make it last longer

And if you take your pick be careful how you choose it

Some times it’s hard to feel it bite

Feel it bite

A man I know went down to Louisiana

Had himself a bad, burning fire

When the sun beats through shine down on wee Susanna

And kissed her whiskers left and right

Whisker

Now I find it so exciting had a hotel in the corner

I first took a bath and I’m

Now looking smart a light for scenic water

Girl would just sit there drooling like

Whiskers

Down on Bourbon Street you know it’s right

You can see my friends they run around all through the night

Most everywhere, till the closet’s bare

One for the razor fun, doing up my hair

New Orleans queen sure know how to use it

Maybe this is Maxime alright

When I step out, struck down with my sure

She was my two o’clock fairy white

verse 1

«РОЙАЛ ОРЛИНЗ»22

(Дж. Бонэм — Дж. П. Джонс — Дж. Пэйдж — Р. Плант)

Тщательно подумай, как лучше использовать одноразовую любовь.

Попытайся растянуть ее на подольше.

Если взял кусок на пробу, выбирай его тщательнее.

Иногда бывает очень обидно, если он окажется горьким.

Окажется горьким.

Я знал одного человека в Луизиане,

У него внутри горела дурная, обжигающая страсть —

Когда луч солнца упал на маленькую Сюзенн,

Он поцеловал ее в щечки слева, затем справа.

Щечка.

Мне очень приглянулся этот отель на задворках —

Я принял ванну,

Теперь я выгляжу отлично, ярко блестят воды реки.

На берегу сидит девочка, надув

Щечки…

На Бурбон Стрит все в полном порядке —

Ты можешь встретить моих друзей, они болтаются там ночь напролет

Повсюду, пока не кочится дурь.

Они причешут тебя острой бритвой.

Королева Нового Орлеана знает, на что имеет право.

Может быть, у «Максима»? Отлично!

Я вышел оттуда ослепленный

Ее волшебной белизной, яркой, как свет полудня…

NOBODY’S FAULT BUT MINE

(J. Page — R. Plant)

Nobody’s lault but mine

Nobody’s fault but mine

Trying to save my soul’s delight

Oh, it’s nobody’s fault but mine

The devil, he told me to roll it

The devil, he told me to roll it

How to roll the lot tonight

Nobody’s fault but mine

Brother is bolding the gong

Brother is holding the ding dong ding dong

How to kick that gong delight

Oh, it’s nobody’s fault but mine

The monkey on my back

The monkey on my back, back, back, back

Gotta change my way delight

Nobody’s fault but mine

I’m gonna kick that gong delight

Nobody’s fault

ТОЛЬКО МОЯ ВИНА

(Дж. Пэйдж — Р. Плант)

Только моя вина,

Только моя вина —

Я пытался поймать кайф моей души —

Это только моя вина…

Дьявол сказал мне: «Вколись!»

Дьявол сказал мне: «Вколись!»

Дьявол надоумил меня вколоться сегодня вечером —

Это только моя вина…

Брат держит в руках дозняк,

Брат держит в руках звяк-звяк,

Как мне получить этот дозняк?

Это только моя внна…

Ломка скрутила меня,

Ломка скрутила, скрутила, скрутила меня,

Надо жить по-другому, радость моя —

Это только моя внна…

Как бы мне получить этот дозняк?

Это только моя вина…

CANDY STORE ROCK

(J. Page — R. Plant)

Well oh baby, baby

Don’t you walk around like me

Oh baby, baby

Just to see what your body can be

Oh baby, baby

I wanna look into your eyes, I do

Oh baby, baby

It’s more than anybody else can do

Oh baby, baby

I wanna see you walking down the street

Oh baby, baby

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии