Взлет против ветра

— Все мы иногда спотыкаемся даже на ровном месте, Аркадий. Поспешил я тогда с согнем и с попыткой обвинить тебя в гибели самолета. Извини.

Баталов смущенно улыбнулся:

— Что вы, товарищ майор, кто старое помянет — тому глаз вон.

— А кто забудет, тому два из орбит,— яростно продолжил Баталов.

— Зачем же, давайте будем жить при двух, — возразил беззлобно Аркадий.

Но самая большая и неожиданная перемена произошла с его единственным подчиненным летчиком Джоном Петушковым. Тот при встрече с Аркадием весь сиял и светился, с доверительной простотой рассказал о том, как его маман две недели отлежала в постели, узнав, что сын навсегда отверг ее «систему» и твердо решил сделаться хорошим летчиком. А однажды перед очередным вылетом на перехват низколетящих воздушных целей Петушков с загоревшимися глазами изрек:

— Товарищ командир, идея одна сверкнула. Летучей рифмой уже оборачивается, как говаривал Александр Сергеевич Пушкин.

— Какая же, Джон? — улыбнулся Аркадий.

— А что, если мы, пусть это иным и покажется самонадеянным, возьмем обязательство вывести свою пару на первое место в эскадрилье по налету и технике пилотирования?

— А справимся ли?

— Вы на меня намекаете?

— И на себя тоже. Это не такая уж простая вещь. Взять-то возьмем, а вот как дальше?

— Выдержим, товарищ командир, слово даю, выдержим! — азартно воскликнул Джон.

И они взяли такое обязательство. На глазах у всего полка Петушков выполнил непредвиденно сложный полет, попав в трудные метеорологические условия, и получил за посадку отличную оценку. Затем они оба дважды удачно перехватывали низколетящие цели, за что придирчивый Клепиков расхвалил эту пару на разборе и поставил всем в пример. Улыбаясь, кивал он на покрасневшего от радости Джона:

— Вы только посмотрите, однополчане, на этого юношу. Вот что такое дремлюшие силы авиатора или скрытые резервы, как выражаются экономисты. Это же как в тундре. Дремали, дремали могучие залежи газа и нефти, а потом прорвались, и наш советский Север на весь мир загремел. Мы и подумать не могли, что у лейтенанта Петушкова такие завидные летные данные. Я на второй класс его буду аттестовывать вскорости.

В эти же дни как-то под вечер Аркадий встретил Елену. На той же скамейке парка, где они встречались раньше, она что-то читала, а у зе ног, в белом платьице и белых туфельках, возилась маленькая Светлана. Девочка сосредоточенно производила какие-то раскопки в куче желтого влажноватого песка.

— Видите, археолог какой у меня растет, — пошутила Елена с обезоруживающей улыбкой, но глаза ее загорелись ярким тревожным блеском.

— С вами рядом приземлиться можно? — спросил Аркадий, но Елена поджала тонкие губы и беспокойно покосилась на соседнюю скамейку — на ней сидели две немолодые женщины, по всей видимости, хорошо ее знавшие, потому что, разговаривая о своих делах, они успели довольно придирчиво покоситься на него и Крымскую.

Елена вспыхнула и решительно сказала:

— Я сейчас ухожу. Если вы хотите, можете меня проводить.

Гравий сухо потрескивал под их ногами. Светлана пела озорную песенку про знаменитого Винни-Пуха, которому всегда и все удается. И Аркадий тотчас же подумал, что Светлана сейчас для Елены — надежный щит, и не возникнет никаких разговоров о дружбе и верности, так же как и никаких волнующих, обнадеживающих слов произнесено не будет. Елена выглядела уставшей. Он разглядел печальные морщинки в углах ее рта.

— Вы детей любите? — неожиданно спросила она.

Аркадий пожал плечами, не зная, что ответить, и тогда Елена прощающе засмеялась:

— Ах да. Что же я спрашиваю? Вы же еще сам ребенок. Но я очень и очень рада.

— Чему? — растерянно спросил он.

— Тому, что все улеглось и вы оказались правы. Вы действительно настоящий летчик, если даже перед лицом осуждающих товарищей остались чистым и твердым. Ведь самое главное — не разочароваться в человеке. А вы мои ожидания оправдали. И муж очень рад. Поверьте, Крымский самым искренним образом переживал вашу беду. Он и секунды не думал, что вы можете оказаться слабонервным.

— Вы произнесли эти слова, чтобы возвеличить Сергея Николаевича? — с неожиданной колкостью спросил Баталов.

Елена пристально посмотрела на него. Обжигающие и беззащитные в одно и то же время глаза. Не зная, что делать, Аркадий бестолково предложил:

— Давайте я возьму на руки вашу дочку!

— Не надо,— грустно прошептала Елена.— Вон подошел с аэродрома голубой автобус. Кажется, с ним прибыл и мой Крымский. Извините, Аркаша. Верная жена должна его встретить. Прощайте.

Он вздохнул и медленными шагами побрел в комнату гостиницы, где его ждали Андрей и Серго. Пожалуй, он впервые подумал о том, что есть в жизни жестко очерченные границы, переступать которые так трудно и так опасно.