Взращивание масс. Модерное государство и советский социализм, 1914–1939

Стремясь к трансформации населения при помощи репродуктивного контроля, государства начали вмешиваться в уход за детьми и их воспитание. Перелом наступил тогда, когда возобладало мнение, что родители не располагают полными и исключительными правами на своих детей, которые в первую очередь принадлежат обществу, нации или расе. Различные правительства начали разработку программ и законов, ставивших целью обеспечить детское здоровье и правильное выращивание детей. Специалисты-медики и правительственные чиновники устанавливали нормы ухода за ребенком и обеспечивали их выполнение при помощи самых разнообразных программ обучения и вмешательства — таких, как домашние визиты врачей, родильные дома, лишение родительских прав, детские и юношеские организации. Советские чиновники тоже разделяли эту общую озабоченность детьми и обратились к аналогичным методам государственного вмешательства, хотя содержание их программ в некоторой степени отличалось от того, что происходило в других странах.

В конце XVIII — начале XIX века западноевропейские врачи стали публиковать труды, посвященные тому, как лечить детей и растить их, — труды первоначально в рамках культа домашнего очага и стремления изолировать буржуазную семью от низших классов[627]. К концу XIX столетия забота о благополучии детей распространилась на все население, поскольку здоровье детей из низших классов стало считаться чрезвычайно важным для благополучия общества в целом. Парижский врач Альфред Карон изобрел термин пуэрикультура, означавший выращивание детей в соответствии с требованиями науки, что, по словам Карона, было чрезвычайно важно «с точки зрения улучшения породы». В 1890-е годы популяризатором новой дисциплины стал один из ведущих французских врачей, Адольф Пинар, превративший заботу о матери и ребенке в одну из важнейших сфер здравоохранения. Идеи Пинара быстро распространились по Европе и за ее пределами, что привело к расцвету всех составляющих пуэрикультуры: акушерства, гинекологии и педиатрии[628]. Средством распространения идей вновь стали публикации и международные встречи. Детское здоровье удостоилось особого внимания на международных конгрессах, посвященных охране детей и состоявшихся в 1883 году в Париже, в 1895-м — в Бордо и в 1913-м — в Брюсселе. Пинар выступил с речью на X Международном конгрессе по здоровью и демографии, прошедшем в 1900 году в Париже. В этой речи он настойчиво высказал свои мысли о том, что важнейшим средством по борьбе с вырождением является уход за беременными женщинами и новорожденными[629]. Одной из причин стремительного развития пуэрикультуры был тот факт, что она давала ответ на широко распространенный страх перед вырождением. Хотя пуэрикультура преследовала те же цели, что и отрицательная евгеника, а именно обеспечение высокого биологического качества следующего поколения, ее методы были куда более мягкими.

Идеи пуэрикультуры оказали значительное влияние на врачей и чиновников Латинской Америки. Как писал один ученый, благодаря новой дисциплине мать и ребенок оказались в центре особого внимания медиков, а женщин стали учить, как растить здоровых детей ради блага страны. Дети предстали «биологически-политическими ресурсами нации, а регулирование их здоровья стало считаться обязанностью государства»[630]. Эту линию проводили в том числе и панамериканские детские конгрессы, регулярно собиравшиеся с 1916 года и заявлявшие, что для государства чрезвычайно важно обеспечить благополучие детей[631].

За программами обеспечения детского здоровья в начале XX века стали отчетливо видны военные соображения: политики желали обеспечить себе запас здоровых солдат на будущее. В 1900 году французский публицист Поль Стросс писал, что пуэрикультура «защищает ребенка от опасностей и рисков непредсказуемой жизни. Когда царит вооруженный мир, а нации находятся в экономическом соперничестве друг с другом, именно в этом заключаются важнейшая работа и самое надежное средство обеспечения национальной обороны»[632]. Когда английские реформаторы озаботились детским питанием и уходом за детьми, их главной задачей тоже было обеспечение военной готовности. Британская армия плохо себя показала в Англо-бурской войне, и правительство приняло решение финансировать ряд исследований физического здоровья школьников. В результате обнаружилась прямая корреляция между плохими жилищными условиями и недостаточным питанием детей, с одной стороны, и низким ростом и слабым здоровьем с другой. Британская комиссия по физической деградации и питанию школьников, созванная в 1905–1906 годах, заключила, «что для государства чрезвычайно важно вмешаться как можно раньше и обеспечить, если возможно, хотя бы какое-то минимальное питание для детей, которых оно обязывает являться в школу». Кроме того, английское правительство финансировало программы по снижению детской смертности, включавшие в себя врачебные посещения молодых матерей[633].