Взрослые в доме. Неравная борьба с европейским «глубинным государством»

По прилете в Афины я попросил сразу отвезти меня в Максимос. Лишь уже в кабинете Алексиса я понял, каким по-весеннему чудесным выдался этот день. Нежный солнечный свет Аттики струился внутрь через большое эркерное окно. Мы с Алексисом обнялись и сели в кресла у эркера, подальше от стола, за которым обыкновенно собирался «военный кабинет», прямо на солнце. Сначала я рассказал о том, что случилось на заседании Еврогруппы, и поделился своими соображениями: мол, три недавних события – отказ Меркель, устроенная «Тройкой» засада в Риге и угрозы Бенуа Кере (и ЕЦБ) ввести контроль за движением капиталов – являются звеньями одной цепи. Нас хотят уничтожить^[290].

Прежде чем Алексис успел ответить, я решил вызвать его на откровенность.

– Алексис, позвольте напомнить вам, почему я сижу здесь. Я бросил работу в Техасе не потому, что мечтал стать министром. Я приехал помочь лично вам. Я примкнул к вам, потому что вы говорили, что поддерживаете мой план по бегству от гибели страны. Сейчас мы стоим на распутье. Я сделался мишенью, в меня летят стрелы, пули и ракеты кредиторов. Пусть летят, я ничуть не возражаю, ибо сразу понимал, что должен стать громоотводом, который будет защищать вас. А вот вы, как мне кажется, все больше склоняетесь к идеям, отличным от тех, которые мы обсуждали. Быть может, я начал вам мешать? Быть может, вы пришли к выводу, что вам больше подойдет другой министр финансов? Ведь я по-прежнему уверен, что только наш первоначальный план дает единственный шанс на спасение. Если все так, увольте меня, и я не скажу ни слова против. Еще раз – я согласился на должность лишь из желания помочь вам.

Алексис окинул меня дружеским взглядом, в котором не было и намека на холод. Помолчал, потом ответил:

– Послушайте, Янис… Мы с вами – как шерстяной джемпер. Если из свитера выбилась нитка, за нее можно потянуть, и тогда рано или поздно вся вязка распустится. Такова их стратегия. Они нацелились уничтожить вас, чтобы затем прикончить меня. Они хотят расправиться с вами, чтобы взяться за меня. Мы же не позволим им этого, правда? Мы будем стоять плечом к плечу. Не желаю больше выслушивать этот бред. Будем сильными. Нам нужно выиграть войну.

В очередной раз всего нескольких слов Алексиса хватило, чтобы заставить меня забыть и простить. Заодно с моим искренним желанием верить ему и с убежденностью в том, что существует реальная возможность вырвать нашу страну из порочного круга кредитов, эти слова воспламенили мои надежды и изничтожили страхи.

Спустя несколько минут мое воодушевление подкрепил приход Никоса Паппаса. Он широко улыбнулся, увидев меня, и поздравил с тем, что я выстоял против «Тройки» в Риге; на мгновение вспомнились наши предыдущие встречи в Псирри. У Паппаса были новости: Йерун Дейсселблум только что прислал Алексису электронное письмо с требованием отстранить меня от должности.

– Вот видите? – воскликнул Алексис, глядя на меня. – Они злятся. Пытаются нас разделить. – Он повернулся к Паппасу. – Нико, ответь ему – пусть не лезет не в свое дело.

Паппас скривился.

– Это все ты виноват, Алексис, – сказал он и добавил несколько слов, которые не принято произносить на публике. – Сам начал общаться с ним напрямую, вместо того чтобы замкнуть на Яниса. Вот Йерун и вообразил, будто может указывать премьер-министру и избавляться от неугодного министра финансов. В общем, ты сам виноват.

Алексис признал свою ошибку и сказал:

– Отправлю ему письмо вечером и дам понять, что отныне все общение должно идти через Варуфакиса.

Я вернулся домой окрыленным.

– Свитер вроде цел, – заявил я Данае и лишь позже объяснил, что имел в виду.

На следующий день, после заседания «военного кабинета», я спросил Алексиса, отправил ли он письмо Йеруну.

– Нет, я решил не делать этого, Янис, – ответил он. – К чему впустую их злить? Он и так узнает, что ему все равно придется иметь дело с вами.

Встревоженный этим решением, я, увы, не смог разглядеть горькую правду: свитер начал расползаться.

Беспощадный апрельский день

«Апрель, беспощадный месяц…» – так начинается стихотворение «Бесплодная земля» Т. С. Элиота. В апреле 2015 года самым беспощадным днем оказался понедельник, 27-е число. Заседание «военного кабинета» длилось шесть часов пятнадцать минут. Все началось с того, что Алексис объявил о своем решении предложить «Тройке» что-нибудь в качестве жеста доброй воли. Этим «что-нибудь» стала голова моего заместителя Николаса Теокаракиса, того самого человека, который по распоряжению нашего премьер-министра отключил связь с Томасом Визером в ходе совещания рабочей группы Еврогруппы.

Алексис приводил в целом разумные доводы, когда объяснял свое решение.

– Я дважды разговаривал с Дейсселблумом. Он требовал голову Варуфакиса. А еще настаивал на том, чтобы Хулиаракис представлял Грецию в рабочей группе Еврогруппы. Я не могу позволить ему выбирать министров, но нельзя постоянно говорить «нет». Поэтому решил уволить Теокаракиса и вернуть Хулиаракиса.