Взрослые в доме. Неравная борьба с европейским «глубинным государством»

Мой имидж и все попытки меня очернить сами по себе не имели ни малейшего значения, однако, стараясь опорочить меня, мои враги наносили урон кампании по проведению референдума и срывали усилия тех мужественных людей, что взвалили на свои плечи задачу сохранить достоинство нашего народа. Воистину, это были львы, ведомые ослами. Причем ослы появлялись отовсюду. Помнится, ко мне обратился в парламенте депутат от СИРИЗА, член левой платформы и сторонник «Грексита», который не скрывал своего недовольства. В его негодовании не было ничего удивительного, если учесть, что он много месяцев подряд критиковал меня: мол, я не ввожу контроль за движением капиталов и не желаю освобождать Грецию от «ига» еврозоны. Тем удивительнее оказалась новая причина его недовольства уже после введения контроля за капиталами: вследствие ограничений на вывод денег за границу он лишился возможности выплачивать ипотеку за дом в Лондоне. «Но ведь вы выступали за драхму и за контроль над капиталами! – воскликнул я. – Сделай я то, чего вы требовали, в какой валюте вы платили бы за свою лондонскую ипотеку? В драхмах?» Нет, такого руководства наш народ не заслуживал.

Вернувшись в Максимос, я предложил коллегам-министрам посетить все крупные города и острова Греции, чтобы поддержать близящийся референдум. Меня заверили, что все так и сделают, но никто никуда не поехал. Вместо этого Паппас и канцелярия Драгасакиса принялись скармливать прессе выдумки обо мне, а Вассилис представил неопровержимые доказательства того, что совет экономических консультантов при моем собственном министерстве (во главе этого совета по-прежнему находился Хулиаракис) открыто призывал одобрить проект «Тройки». Однако больше всего меня беспокоило то, что «военный кабинет» фактически запретил объяснять избирателям, чему на самом деле их призывают сказать «нет» (или «да»). Я-то считал, что важно растолковать людям: твердое «нет» на референдуме станет наказом правительству не покидать еврозону и добиваться нового соглашения, которое избавит нас от долговой кабалы, вернет грекам утраченное достоинство и положит конец спирали кризиса. Если Марио Драги и Ангела Меркель откажут нам в этом, твердое «нет» обернется отказом от выкупа греческих облигаций на балансе ЕЦБ и введением системы параллельных платежей, что обеспечит нам и кредиторам время и пространство, чтобы отступить от края пропасти, именуемой «Грекситом». А если стратегия «Грексита», за которую ратовал Вольфганг Шойбле, все же возобладает, система параллельных платежей потенциально способна стать фундаментом новой национальной валюты.

Пойди мы на честный разговор с избирателями и объясни им подробно нашу тактику, думалось мне, люди пойдут за нами, а Драги и Меркель придется учитывать этот фактор, что, безусловно, будет способствовать скорейшим поискам компромисса. Как признавался вице-президент ЕЦБ Витор Констанцио осенью 2015 года, ЕЦБ никогда не одобрял угрозу «Грексита». Увы, мнение большинства членов «военного кабинета» препятствовало откровенному общению с избирателями. Оставалось лишь твердить о нашей решимости не играть с этой угрозой, но воспринимать ее всерьез и не шарахаться от нее; остальное же было в воле (и головах) избирателей.

Настроение немного поднимали сообщения из-за границы. В тот день, когда греческие банки закрылись, мой хороший американский друг отправил еще одно письмо Кристин Лагард (а секретарь этого друга переправил копию мне). «На мой взгляд, – писал Берни Сандерс, – греки имеют полное право проголосовать отрицательно на референдуме. Угрожая изгнать Грецию из еврозоны, канцлер Германии Ангела Меркель, президент Франции Франсуа Олланд и премьер-министр Италии Матео Ренци затеяли опасную игру со стабильностью мировой финансовой системы, а также с основами европейской демократии».

В тот же день, на встрече в Максимосе, на которой обсуждалось тяжелое положение греческих пенсионеров (многие из которых не доверяли новым технологиям и предпочитали лично посещать банки для получения пенсий), Алексис вдруг радостно улыбнулся. Позвонил Юнкер, поведал он, сказал, что принимает наше предложение по обмену долгов. «Янис, негодяй вы этакий, вы добились того, на чем настаивали много лет!» Они согласились на реструктуризацию долга. Правда, цена, которую они запрашивают, велика: НДС, острова, аптеки, трудовые отношения, приватизация – все перечислили. Затем Алексис предъявил мне неофициальное письмо Юнкера и спросил:

– Это можно считать основой для возобновления переговоров?

Я быстро прочитал письмо.

– Да, так и есть, – сказал я. – Это шанс обрести стабильное будущее и избавиться наконец от второго кредитного соглашения.