Wo alle Strassen enden (СИ)

— Штайнбреннер, — Алоиз дернул Готтфрида за рукав.

— Швайнбреннер(3), — огрызнулся Готтфрид. — Я тут кое-что…

Он замер. В ящике стола лежала книга. Или дневник. Нечто в кожаном переплете.

— Эй, говнюки, ответьте, вы тут? — голос Штайнбреннера раздался из лаза, ведущего к ним.

— Тут, Швайнбреннер, тут, — ехидно отозвался Готтфрид, спешно расстегивая костюм и находящуюся под ним форму.

Алоиз покачал головой и кивнул в угол. Готтфрид метнулся туда, но успел припрятать дневник под форму.

— Что ты там делаешь, урод? — подозрительно вопросил Штайнбреннер. — Прячешь что?

— Да, прибор, — огрызнулся Готтфрид. — Отлить приперло.

— Идиот, — хохотнул Штайнбреннер. — Тут же радиация. Отвалится, поди. Хотя такому уроду, как ты, без надобности. Размножаться-то тебе нельзя, да и какая баба на такого клюнет? Разве что к скелетицам в бордель!

Штайнбреннер рассмеялся, довольный шуткой.

— А это что? — он уставился на стол.

— Решили пожрать харчей из прошлой эры, — Алоиз был предельно серьезен.

— Вы это припрятать решили? — Штайнбреннер непонимающе посмотрел на обоих.

— Да нет, — отмахнулся Готтфрид. — Это все, что мы тут нашли.

— А выше? — Штайнбреннер прищурился.

— А мы там толком не шарили, — нашелся Алоиз. — Там грязно.

Штайнбреннер осмотрел обоих:

— Тебе — верю. А вот этой помоечной крысе — ни на пфенниг. Живо наверх!

— А харчи? — возмутился Алоиз.

— Скелеты соберут, — веско сказал Штайнбреннер. — И не твоего ума дело это, Берг.

Они вылезли выше. Готтфрид еще раз окинул взглядом помещение, как почувствовал на плече тяжелую ладонь Штайнбреннера:

— Что вынюхиваешь, падаль?

— Никак ничего, — буркнул Готтфрид.

— Ничего, говоришь, — он легонько толкнул Готтфрида коленом — этого хватило, чтобы тот растянулся на грязном полу.

— Слушай, Штайнбреннер, — к нему подошел Алоиз, — отвяжись от него. Все, что мы нашли, мы тебе показали. А то, что он тебя свиньей припечатал…

— Срал я на свинью, — Штайнбреннер встал так, чтобы не дать Готтфриду подняться. — Сдается мне, что ты брешешь, Фридляйн. Расстегивай куртку.

— Штайнбреннер, это должностное преступление! — Алоиз начал выходить из себя. — Тут уран, ты же убьешь его!

— Он должен был с теми скелетами идти туда и ковырять это дерьмо голыми руками, — даже через маску было видно, как перекосилось лицо Штайнбреннера в брезгливой гримасе. — Пусть раздевается.

— Алоиз, хер с ним, — подал голос Готтфрид и расстегнул куртку. — Доволен, тупорылый? Или мне еще штаны снять в доказательство, что я в жопу капсюль бомбы не затолкал?

— Странно, — Штайнбреннер нахмурился. — Одевайся, засранец. Но вот этого, — он достал из кармана еще пару листов, таких же, что прятал у себя Алоиз, — мне все равно с лихвой достанет, чтобы выписать для тебя порядочную порцию свинца, Веберн.

_________________________________________

1) Флюкваген (нем.) — летающая машина

2) За основу взята система званий НСДАП с 1939 года. Изначально звание показывало, какой единицей руководил тот или иной партиец, но позже в Арийской Империи звание стало отражать не столько зону ответственности, сколько общее положение того или иного члена. Общая иерархия для руководящих должностей: арбайтсляйтер — берайтсшафтляйтер — айнзацляйтер — гемайншафтсляйтер — абшниттсляйтер — берайхсляйтер (есть и выше, но они в данной работе не встречаются). Приставки обер-и хаупт-, соответственно, — старший и главный. Т.е. по увеличению значимости, например: айнзацляйтер — оберайнзацляйтер — хауптайнзацляйтер

3) нем. Schwein — свинья

========== Глава 2 ==========

— Ты же не собираешься всю ночь сидеть в лаборатории, Готтфрид? — Алоиз поерзал на стуле. — У нас скоро разрешение на сверхурочку закончится… Пойдем вниз, в кабак. Там точно никто доматываться не станет. Мне бы сейчас шнапсу…

Готтфрид мерил шагами лабораторию. Алоиз развалился на неудобном пластиковом стуле и наблюдал за ним.

— Не мельтеши, а? — посетовал он. — В глазах от тебя рябит.

Пройти через контроль на снятии костюмов Алоизу удалось каким-то чудом; ну и страху они тогда натерпелись. Готтфрид поежился, вспоминая, как сначала они по его плану напихались в лифт с неповоротливыми “скафандрами” вопреки всем правилам, и это бы не сошло им с рук, если бы Штайнбреннер — в этот момент Готтфрид был готов просить все возможные и невозможные сверхсилы, дабы они ниспослали на штайнбреннеровскую задницу благословение — не махнул на них рукой; а потом, в очередной раз наплевав на технику безопасности, в лифте расстегнули костюмы. Готтфрид тогда отнял у Алоиза все листы и затолкал под форму. А потом у дозиметристов приборы на него выли почище, чем сирена воздушной тревоги. Штайнбреннер тогда еще нехорошо покосился на них, а Готтфрид соврал, что упал, и даже прореху в костюме показал.

— Тебе легко сказать, — выдохнул Готтфрид. — Мне-то антирадиновую таблетку прописали. А тебе бы тоже принять.

— Ты же говорил, что у тебя есть, — нахмурился Алоиз.

— Есть-то есть, — Готтфрид сел и виновато вздохнул. — Только мне потом за них отчитываться. В конце недели. Как я объясню недостачу?