Wo alle Strassen enden (СИ)

Готтфрид скосил глаза на Алоиза. Тот съел только половину порции и теперь жадно слушал Тило, не обращая внимания на мясо. Готтфриду же и вовсе кусок в горло не лез.

— Удивляетесь, — протянул Тило и смял уже погасший окурок в пепельнице. — Есть многое на свете, друг… — он закашлялся. — В общем, после Обнуления это движение приобрело второе дыхание. И получило подпитку — в виде зараженных и мутантов.

— Мутантов? — в один голос переспросили Готтфрид и Алоиз.

— Исполины огромного роста, — покивал Тило. — И неимоверной силищи. И, что самое страшное, агрессивны, тупы и практически неприручаемы. В общем… Очень быстро этих пиратов загнали вниз. Большую часть повязали и казнили, на сей раз без огласки. Но искоренить скверну не удалось. Их вылазки сместились вниз, но стали более разрушительными. Партийцы, попавшие к ним в руки, умирали, но не сразу. Многих усыпляли смертельной инъекцией свои же, из соображений гуманности. Это, молодой человек, — Тило кивнул на Готтфрида, — к вопросу о том, зачем я вас спас. Вы непонятно почему вбили себе в голову, что я желаю вам мучительной смерти, — он рассмеялся. — Но, поверьте, даже если бы желал — то не у них в лапах.

Готтфрид опустил голову. Ему стало стыдно — каким бы гадким не был Тило, он спас их от ужасной участи, и чем он отплатил за это? Беспочвенными подозрениями? Но еще оставался ночной разговор. Казалось, новая информация привнесла только новых загадок.

— Особенную ненависть они питают к партийным, как я, кажется, уже говорил. И из того, что мне удалось выяснить — сразу говорю, я не член этой шайки! Но я работаю здесь давно и слышу много разговоров, и, как сказала Мария, умею задавать неудобные вопросы…

— О да, — согласился Готтфрид.

Тем временем Тило выудил еще одну папиросу из портсигара.

— Партийные устраивали облавы на зараженных. Куда и зачем они их забирали — одному фюреру известно. Или, — Тило уставился на них, — или еще кому-то из партийных, например, ученым?

— Я не работаю с людьми! — поспешно возразил Готтфрид. — А если из них и делали реактивы, так мне не докладывали, — попытался отшутиться он.

Тило покивал и замолк. Готтфрид и Алоиз терпеливо ждали.

— На вас напали именно эти товарищи, — Тило наконец заговорил. — И ваше счастье, что я проезжал мимо. Увидел вашу колымагу. А их только-только там видели. Ну и то, что я с пустыми руками тут не передвигаюсь — подфартило.

— А ваши охранники? — спросил Готтфрид. — Они — тоже?

— Вроде бы, нет, эти — вольные. Им любая работа — и то хлеб.

— А название? — Алоиз поерзал от нетерпения. — Пираты эдельвейса, цветок эдельвейса…

— Да много тех эдельвейсов, — отмахнулся Тило. — Барвиг вообще вне этих разборок. Ему лишь бы бар в порядке был. Нейтральная территория — вон, сколько у нас партийных харчует. Ладно, заболтался я с вами, работать скоро, — Тило затушил окурок. — Зато будете знать, каково тут шариться. Может, больше на рожон-то не полезете, если шкура дорога.

Он встал и вышел.

— Вот дела, — покачал головой Алоиз. — Вот ты мог подумать?

— Нет, — отозвался Готтфрид. — Век живи…

*

Алоиз, мрачнее тучи, вошел в комнату Марии, где по-прежнему за неимением штанов отсиживался Готтфрид.

— Вот скот! — с чувством выплюнул он. — Опять Магдалину обхаживает!

— Кто? — Готтфрид принялся натягивать штаны.

— Шванцбреннер, сучий потрох! — Алоиз принялся мерить шагами комнату. — А она… Тоже мне! Уши-то развесила!

— Пойди и позови ее погулять, — предложил Готтфрид. — Это же она с тобой ночью сидела?

— Она, — Алоиз улыбнулся. — Такая добрая, наивная…

— Ох, не сваришь ты с ней каши, — покачал головой Готтфрид.

— А вдруг он ее обидит? Я же потом спать спокойно не смогу.

— Так действуй, герой-любовник! Как на меня, так ругаешься, а как сам — сопли развесил!

— Да как действовать-то? Не силой же я ее уведу.

— Не силой, — согласился Готтфрид. — Дави на то, что он женат.

— Да у этой Магдалины семь пятниц на неделе! То она его знать не хочет, а теперь сидит, вино с ним пьет, морда счастливая. Тьфу!

Алоиз махнул рукой и сел рядом с Готтфридом.

— У тебя-то с Марией как?

Готтфрид потер затылок. Он не знал, что сказать. Пересказать ночной разговор? Так Алоиз его как пить дать обсмеет — ну и что, что у нее пистолет, как здесь иначе-то? А что кого-то там убили, кого с ней видели — так мало ли, кого тут могли убить? Вон, эти пираты на каждом шагу, мутанты всякие.

— Хорошо, вроде, — он улыбнулся. — Она замечательная.

— Ты же с ней не слишком разоткровенничался, я надеюсь?

— Нет, ты что! — возмутился Готтфрид. — Лишнего ей и самой знать незачем.

— Молодец, — Алоиз кивнул. — Посидим внизу?

— Чтобы содовую хлебать? — Готтфрид скроил кислую мину. — Я уж лучше тут посижу. У тебя, вроде, сказки были?

— Да я больше и не читал, — вздохнул Алоиз. — Не привычный я к этому. Другое дело методички, статьи. Ладно. Сиди тут и кисни. А я пойду, попытаюсь обосрать Шайссебреннеру малину.

— Давай, не подкачай!