Words Heard In Silense / Xena Uber (ЛП)

Ребекка проснулась довольно рано, по неизвестной причине. Очевидно, было всё ещё очень темно, и Чарли всё ещё свернулся за её спиной с сильной рукой, обёрнутой вокруг её талии. На самом деле, по правде говоря, именно она всегда инициировала контакт, когда они оба лежали в постели. Она лежала на боку и слушала, пока дыхание Чарли не замедлилось до постоянного ритма, а затем она перевернулась бы и подошла бы так близко, как только смела, не будя своего спутника. Она не понимала, сколько ей не хватает, и жаждала тепла и уюта другого тела, пока Чарли не начал делиться своей кроватью. К её удивлению и как только это прошло, к её великому восторгу, полковник всегда приближался, обнимая её сильными руками и заставляя её чувствовать себя очень, очень в безопасности. Прошли годы с тех пор, как ей спалось так же хорошо, как и тогда, когда делила свою постель с Чарли. И две ночи назад, когда он не вошёл из-за шторма, она не только переживала за офицера, но и поняла, что тоже скучает по нему. Ей было очень трудно заснуть, и было невозможно, пока она не перевернулась и не взяла подушку Чарли в руки. Затем она услышала шум, который беспокоил её сон. Это был Чарли. От полковника раздался тихий, но очень стойкий хрип, который не был её обычным мягким храпом. Осторожно Ребекка перевернулась и приложила руку к лицу Чарли. Она чувствовала кожу под своей рукой. Было так жарко, что было почти больно трогать. Медленно отодвинувшись, она встала с кровати, быстро зажгла лампу, чтобы действительно хорошо разглядеть своего собеседника. Кожа Чарли сильно покраснела, и лёгкие капли пота попали ей на лоб.

— Господи, Чарли, я же говорила, вы поймаете свою смерть там, в той буре. — Переместившись в другую сторону комнаты, она вылила таз с водой из кувшина и собрала одежду из шкафа под ним.

Отведя его обратно в кровать, она положила мокрую прохладную одежду на лоб и шею Чарли. Полковник зашевелился, кашляя, продолжая бодрствовать. Ему не потребовалось много времени, чтобы понять, что он чувствует себя ужасно. Он не чувствовал себя так плохо, так как Джоко заверил его, что было бы неплохо ≪иметь ещё одного≫, когда они посетили местный бар за пределами Седонии, штата Миссури, в котором находился тихий дом или, в некоторых случаях, не такое тихое удовольствие.

— Унгх … — это всё, что он мог сделать, прежде чем попытаться облизать невероятно сухие губы.

Осторожно, Ребекка провела влажной тканью по губам Чарли, чтобы помочь процессу.

— Вы больны. — Прошептала она без нужды.

Чарли очень хорошо знал, что он болен. Если бы не нежная забота о женщине на его стороне, добрый полковник пожелал бы себе умереть, чтобы почувствовать себя лучше. Его тело было горячим, грудь, голова и живот болели, как будто его пнула самая большая лошадь в конюшне. Закрыв глаза, чтобы комната не вращалась, а живот не вращался, он только кивнул. Осторожно.

— Угадайте, кто сегодня лежит в постели, полковник Редмонд.

Мысль о протесте пришла ему в голову. Затем ощущение скатывания пронзило его живот. Протест сунул хвост между ног и покорно лёг в угол разума Чарли.

— Джоко… — тихо хрипел он, опасаясь очередного кашля.

— Оставьте это мне, Чарли. Я позабочусь о том, чтобы мы сообщили Джоко.

— Спасибо.

— А пока, Чарли Редмонд, вы останетесь в этой кровати и сделаете всё, что я вам скажу.

— Да, мэм. — Чарли просто чувствовал себя слишком плохо, чтобы спорить.

Кроме того, он довольно быстро узнал, что у Ребекки Гейнс была упрямая полоса шириной в милю, и когда её разум был настроен на что-то, было бы лучше не спорить, потому что когда она была взбешённой, Ребекка могла отговорить дьявола от уха. Улыбка свернулась на губах полковника, когда другая холодная ткань легла на его горящий лоб, и мягкие пальцы коснулись его влажных волос. Он чувствовал, как она дышит на его щеку, и слышал, как она шепчет ему на ухо.

— Отдыхайте, Чарли, я сейчас вернусь с чем-нибудь, чтобы помочь вашей груди.

Не в силах открыть глаза, опасаясь того, что может случиться с содержимым его желудка, он слушал, как она выходила из комнаты. Он слышал лёгкий скрип на лестнице, когда Ребекка спускалась по ним. Он спустил одеяла, чувствуя себя очень жарко с ними. Шаткая рука прошла к его ночной рубашке, и он почувствовал влажность, которая была поглощена его потной кожей. Он застонал, когда его рука опустилась на кровать. Медленно повернув голову, он увидел, что по-прежнему очень темно, и подумал, что разбудило мисс Ребекку. Затем он понял, что, должно быть, суетился во сне и разбудил её. Он слушал, как она поднималась по лестнице, держа тарелку с дымящимся полотенцем. Он хотел сказать ей, что скоро покинет её путь, что он вернётся в свою палатку, пока не почувствует себя лучше, но слова просто не проходили через его сухой рот и толстый язык.

Внезапно у него не стало выбора, кроме как открыть глаза, когда он почувствовал, как на ночной рубашке открылась кнопка. Он повернул голову и посмотрел на неё широко раскрытыми испуганными глазами.