XX век: проработка прошлого. Практики переходного правосудия и политика памяти в бывших диктатурах. Германия, Россия, страны Центральной и Восточной

В итоге члены Политбюро решили противодействовать созданию «Мемориала» как общественной, политической организации и одновременно ускорить подготовку документов Политбюро о политической оценке репрессий, отмене решений «троек» как несудебных органов и реабилитации осужденных ими, а также назвать некоторых высокопоставленных лиц, санкционировавших репрессии в 1930–1950‐е годы. Кроме того, было предложено рекомендовать партийным органам на местах возглавить работу комиссий при Советах народных депутатов по увековечению памяти и захоронению жертв репрессий для осуществления дальнейшего контроля над деятельностью «Мемориала»[1334].

Меры, аналогичные принятым в отношении общесоюзного «Мемориала», применялись партийными структурами и органами КГБ и на местном уровне. Так, в целях борьбы с «экстремистски настроенной частью членов общества „Мемориал“» Управлением КГБ по Томской области в конце 1980‐х — начале 1990‐х годов «были разработаны и проведены мероприятия, направленные на перехват инициативы и упреждение событий», как отмечалось в одной из публикаций в закрытом журнале «Сборник КГБ СССР»[1335].

По словам автора статьи Валерия Уйманова, являвшегося на момент ее написания оперативным сотрудником Томского УКГБ (а сейчас, что характерно, занимающего должности заместителя директора Томского областного краеведческого музея по работе с исторической памятью и руководителя Центра по изучению истории ГУЛАГа), в деятельности созданного в декабре 1988 года местного общества «Мемориал» поначалу превалировала «линия на конфронтацию» во взаимодействии с местными чекистами[1336]. Однако усилиями последних эту тенденцию удалось переломить и развить «отношения сотрудничества по проблемам взаимной заинтересованности». По признанию Уйманова, «тенденция перехода на качественно новую ступень взаимодействия стала просматриваться с момента избрания в совет „Мемориала“ начальника 10‐й (архивной) группы УКГБ подполковника Ю. А. Петрухина», открывшая «возможность влиять на обстановку в данной общественной организации»[1337].

Особый интерес представляет тактика, избранная чекистами, в отношении нейтрализации пробудившегося общественного интереса к содержимому ведомственных архивов. Из статьи Уйманова следует, что «работа УКГБ строилась на привлечении членов „Мемориала“ к работе с архивными материалами, публикация которых была целесообразна в пропагандистских целях»[1338]. «Так, — пишет Уйманов, — в связи с интересом к пребыванию в ссылке в Томске поэта Н. Клюева через председателя „Мемориала“, члена Союза писателей СССР Л. Пичурина в местной и центральной печати был опубликован большой материал о жизни и творчестве поэта. В последующем, учитывая пробудившийся в обществе интерес к прошлому, в областной газете неоднократно помещались статьи о репрессированных ученых и преподавателях томских вузов, чекистах, представителях партийных и советских органов, погибших в 30‐е годы». По оценке Уйманова, все это помогло значительно нейтрализовать «аргумент об абсолютной закрытости архивов КГБ». В качестве дополнительного примера чекистской «открытости» Уйманов приводил эпизод, когда «в Управление пригласили членов „Мемориала“ и спецкора АПН Е. Шлея, готовящего материал о деятельности этой организации в Томске. Им показали архив УКГБ, отдельные уголовные дела, в том числе на отца одного из участников встречи. Наряду с этим сотрудники Управления опубликовали несколько материалов, отражающих результаты работы по реабилитации. На их фоне действия „Мемориала“ выглядели не столь убедительно»[1339].

Аналогичная тактика применялась чекистами в другом сибирском городе — Омске. В сентябре 1989 года в одном из указаний председателя союзного Комитета содержался отчет о проведенной Управлением КГБ СССР по Омской области работе «по повышению доверия трудящихся к деятельности органов государственной безопасности и укреплению связи с общественностью в условиях развития демократии и гласности»[1340]. В нем омские чекисты с удовлетворением отмечали, что вовремя заметили негативные тенденции, которые исходили от «отдельны[х] лиц из числа инициаторов» «Мемориала»: те «намеревались использовать его в противовес проводимой по инициативе КПСС работе по реабилитации граждан, выступить с требованиями немедленного доступа ко всем архивам, наказания сотрудников НКВД, виновных в необоснованных репрессиях». Управление КГБ информировало об этом случае обком КПСС, высказав «конкретные предложения о мерах влияния на ход организации этого общества». В то же время, согласно документу, «[п]озитивно настроенная часть группы [„Мемориала“], зная ясную позицию чекистов в этом вопросе, высказалась за необходимость тесного контакта с УКГБ в ходе подготовки учредительного собрания». В итоге «для консультаций были рекомендованы секретарь парткома УКГБ т. Крупкин В. Л. и начальник 10 [архивного] отдела т. Ичетовкин Г. Н.»[1341].