You love me anyway (SORORATE) (СИ)

Сара принялась трясти мать за плечо. Когда та проснулась, Сара наспех объяснила, что с ней происходит.

Иса поднялась в кровати и, протерев глаза, нежно улыбнулась.

— Пойдём, пойдём, дорогая…

Иса отвела дочь назад в спальню, решив, что у неё начались вторые критические дни.

— Ложись, я сейчас прикажу прислуге принести грелку и сделаю тебе молока с корицей — это должно помочь.

Ах, если бы Иса только знала, что молоко с корицей не поможет. Спускаясь в кухню она столкнулась с мужем и зятем, вернувшимися в столь поздний час.

Лука и Дарби взаимно очумели, увидев Ису на кухне. Дарби вытащил из кармана пальто бутылку виски, которую припас на всякий случай и поставил на стол.

— Сегодня был отличный вечер, а! Прижали этих цыганских ублюдков!

Мужчины, гогоча, прошли к столу. Они подловили Томаса и их верзилы отделали его так, что тот забыл на чём держится белый свет. Где был Алфи, чёрт возьми? Он отсиживался в сторонке, как хороший мальчик.

— Провались этот чай. Иса, подавай сюда бокалы! Отметим это дело! — шутил Дарби и Лука ухмылялся, опустив на стол шляпу.

Они думали, что мрачный вид Исы объясняется тем, что она ими недовольна — ведь они вернулись поздно, устроили шум.

— Возьмите сами, руки-ноги есть! У Сары болит живот, — сделала она едва уловимый акцент, окинув взором Луку. — Есть дела и поважнее ваших ненасытных до питья глоток! — проворчала она.

Лука и Дарби переглянулись. Лицо Чангретты вытянулось в любопытстве.

— В самом деле? — спросил Сабини с той интонацией, которой он выяснял, что его дочь окончательно сформировалась для продолжения рода, и Иса лишь фыркнула, исчезая с бокалом молока.

В ожидании матери, Сара сидела в кровати, облокотившись на подушки. Она уговаривала себя позвонить Алфи, держа под ухом трубку, чтобы сообщить ему о своём состоянии. Наконец, после долгих внутренних споров и слёз, она швырнула телефон и обвела взглядом свою комнату. Какое ему дело, этому Алфи?

Вот к чему привела её привычка быть в обществе зрелых типов. Ей девятнадцать лет и она ждёт ребёнка от мужчины, почти в два раза старше её, от друга её отца.

Иса вихрем влетела в комнату.

— С тобой всё в порядке, милая?

Сара, которая держалась из последних сил, увидев маму и её нежную улыбку, мгновенно расплакалась.

— Мамочка…

Так Сара звала мать, когда была ещё совсем маленькой девочкой.

Иса заключила дочь в объятия и прижала к себе.

— Я здесь, моя хорошая.

Иса гладила лежащую на её коленях Сару по волосам, собирая с её лица крупные слёзы, пока тревога внутри неё нарастала.

— Ох, мам… Я в беде… И не знаю, что делать. — она твердила это несколько раз, вздыхая и роняя слёзы.

— Ты расскажешь мне, что стряслось, в конце концов?

Иса извелась, спрашивая и спрашивая, но Сара хранила маленькую тайну под сердцем.

— Смотреть на тебя не могу, всё нутро выворачивается! — промолвила она. — Ты из-за свадьбы так убиваешься?

Сара уселась поудобнее на постели и убрала с лица растрепавшиеся волосы, делая три жадных глотка молока. Она подумала, что хорошо быть бокалом или молоком, потому что тебя не касаются проблемы и всё хорошо, ты просто существуешь. Спазмы прошли так же быстро, как и появились.

Сара посмотрела на Ису. Она любила свою маму, ведь та делала всё, чтобы девочка выросла достойной и ни в чем не нуждалась. И может быть, поэтому так опекала её и невольно позволила отцу и Луке вмешаться в её жизнь.

Когда Иса увидела, как Сару стало рвать, как молоко рвануло по комнате, как её лицо бледнеет, то женщину заколотило, внутри у неё все оборвалось. Они же с Дарби намерено убивают своего ребёнка!

Женщина засуетилась, накрывая дрожащую дочь одеялом, наблюдая как прислуга опустилась на пол, собирая содержимое желудка дочери большой тряпкой.

— С каких пор ты перестала любить молоко, детонька?.. — негромко спросила пожилая экономка Роз, удаляясь из спальни с ведром.

Сара пожала плечами, и проводив глазами Роз, призналась: — Мам, я беременна.

Иса отстранила дочь от себя и гневно посмотрела на неё:

— Что?!

Увидев первостепенный ужас в глазах матери, Сара втайне восторжествовала. По крайней мере, её помолвка с Лукой может быть расторгнута.

— Ох, Господи! — Иса была сражена наповал.

— Тише! — взмолилась Сара, пока мать приходила в себя, поглядывая на дверь.

Спустя пару минут, Иса отдышалась, посмотрела дочери в глаза и привлекла её к себе. Сара уткнулась носом в грудь матери, вдыхая домашний и родной запах.

— Кто хоть этот счастливчик? — спросила Иса прямо, несмотря на то, что знала это наперёд.

Уж если она закрывала глаза на ночные похождения дочери, то теперь ей пришлось пожинать собственные плоды.

— Кто отец ребёнка?

Сара шмыгнула носом и вытерла слёзы. Ей не хотелось признаваться.

— Самое нелепое, мам, что он от меня избавился. Мол, делай с «этим»… — обвела она ещё плоский живот. — Что хочешь! Мы больше с ним не знаем друг друга!

Иса про себя улыбнулась, хоть и понимала что ничего смешного в этом нет. Что ж, это было в стиле Алфи — нет человека, нет проблемы!

— Ублюдок! — ругнулась Иса.

— Пойми, мамочка, Алфи, он… — Сара прикрыла рот рукой, со страхом посмотрев на мать от своего признания.