You love me anyway (SORORATE) (СИ)

Тава услышала в этом смехе первое эхо его фальшивого безразличия и удушающей его самого рептильности.

— Я надеюсь, ты не настолько глуп, мой дорогой сын, чтобы продать свою маленькую частичку, чья звезда зажглась в большом еврейском обществе, в руки жалкой, заносчивой, католической итальянской семьи!

***

Дора была в состоянии безумия и проглатывала желание рассмеяться над сестрой, зрея, как та собирает свои вещи, называемые приданным.

— Ночёвка в доме у матери Алфи… — ухмыльнулась она, — Решила оторваться напоследок?

Сара посмотрела на сестру как на полную дуру, какой она и являлась на самом деле, и даже не пыталась скрыть своего слабоумия.

— Если бы не твой жиголо, живущий с родителями своей жены, взамен оказывающей ей сексуальные услуги «сквозь слёзы»… — злость заливала Сару, — То я бы пошла под венец «как полагается» из отчего дома, а не из дома, где появилась на свет.

Дора это проглотила. Ей было необходимо наладить отношения с сестрой, но она также знала, что это невозможно. Теперь, когда Сара будет под её контролем, она могла немного расслабиться. Она знала по горькому опыту, что Лука не притронется к ней, если она будет вести себя дерзко по отношению к сестре.

Дора так не хотела этого брака, но цеплялась за него как за последнюю соломинку, удерживающую Луку рядом с ней. Потому ей было жизненно важно подружиться с Сарой, стать с ней настоящими подружками, как и раньше. Вся сила её младшей сестры исчезала. Как бы это не было парадоксально, но пока Сара была в отношениях с Соломонсом в её глазах был блеск, а на губах — улыбка. Она действительно была в форме как душой, так и телом. Но, сейчас…

Сара выглядела мрачной, с синевой под глазами и существенно разбитой. Она почти не разговаривала, лежала в постели и её красивая фигура сменялась сухожильной худобой. Дора приобретала цветение и выглядела красивее и приятнее своей сестры, как она думала, но на самом деле её тело, лицо и душа были отравлены Лукой в точности также, как и у Сары. У них была одна болезнь, один вирус, поразивший и медленно убивающий изнутри.

Дора снова могла играть в старшую сестру, давать Саре непрошеные и часто бесполезные советы, помогать ей понять, что происходит и быть всезнайкой и выскочкой. Это было то, чего она жаждала в последнее время.

Наблюдая за Сарой, Дора внутренне ухмылялась: ее очаровательная маленькая Сара так фальшиво играла нежелание идти в дом миссис Соломонс, что она почти ей поверила. Это заставило Дору продолжить подстрекать сестру.

— Зачем тебе столько красивых тряпок? — спросила она младшую, отобрав у неё кружевное ночное платье, — Ага, к Таве она идёт… Как же!

Сара схватила сестру и они врезались друг в друга: — Следи лучше за своим муженьком, который был прошлой ночью в пабе с одной худенькой девочкой, что висла на нём как обезьянка, которую плохо учили лазать по деревьям!

При её словах Дора закрыла глаза в полной безнадежности, впиваясь пальцами в платье сестры до побеления костяшек. Как обычно, все в её семье держали кусочек этой информации при себе.

— Кто она? — Дора тряхнула ухмыляющуюся сестру.

— Элизабет Хей, — прошипела Сара и Дора отключилась, позволив той вернуться к сборам.

— Но ей семнадцать!.. — Дора почувствовала, как на нее накатила волна унижения. Молоденькая семнадцатилетняя девица провела ночь с её мужем.

— Он бы не стал! Он бы не тронул её! Она малолетка!

Сара вздохнула: — Он уже это сделал, дорогая. По-моему, у Луки как раз-таки какая-то особая тяга к подобным… Неспелым, что ли?

Дора вскипела и тут же прыснула обжигающим сердце ядом в сестру: — Чего не скажешь о Алфи! Говорят, он нашёл утешение от расставания с тобой в Обри! Видимо, она в свои тридцать пять привлекала его сильнее, чем ты…в девятнадцать! — цедила она, насмехаясь.

Дора замолчала, потому что её поразило собственное сказанное. То, что она пообещала Луке не говорить Саре, вылетело из неё под большим давлением злости.

Сара и вовсе остолбенела от новости. Первое, что всплыло в голове от боли предательства: «Но, я ведь беременна».

Неприятный факт подкосил ноги и Сара рухнула на постель, закрыв лицо руками. От Алфи она меньше всего ожидала измены, пока одной ногой он ещё находился в отношениях с ней. Хотя, кто они друг другу?

Он ведь бросил её ради собственного эго, не воспротивился её союзу с Лукой, а от ребенка отделался деньгами и чуть ли не кровавой расправой. Теперь её иллюзорный мирок рухнул, а идеальный Алфи рассыпался, как карточный домик, словно и вовсе не существовал. Ею воспользовались, поигрались, насладились и бросили.

— Зато Алфи не пачкает член в каждой шлюхе и потом не преподносит его мне, — сказала Сара, подняв голову, — Тебе должно быть стыдно за то, что ты говоришь! — голос её был жестким, — Кем бы ни был Лука, с кем бы он не спал ещё до свадьбы с тобой, ты вышла за него замуж и продолжаешь принимать его грязный член! Неудивительно, что он ходит по тебе, как по бульвару, и ни во что не ставит! — злилась Сара.