За чертой

В комнате было ещё двое, они приехали вместе из Крыма. Маленькая, похожая на мальчишку, женщина и высокий, нескладно скроенный мужчина, с пышной шевелюрой и идущей в дисгармонию с ней редкой рыжей бородкой. Его уже успели прозвать Хоттабычем. О себе Хоттабыч был не многословен, зато с восхищением говорил о своей спутнице.

– Муж Татьяны – известный в Крыму поэт, – рассказывал он. – Витька Синицын. Не слышали?

О Витьке Синицыне никто в комнате не слышал.

– Мы с ним друзья детства. Такие стихи пишет! Патриотические, за Россию… Вот я вам сейчас… – Хоттабыч хмурится, пытается вспомнить.

– Не надо, – просит Татьяна. – Ты ж не умеешь читать.

– А-а, ладно… Так вот… Такие стихи… А как до дела дошло, давай, говорит, подождём, куда вырулит… А Татьяна собралась и…

– Понятно, – улыбается Усов. – Ну и кем вы себя представляете там? – спрашивает Татьяну.

– Она мастер спорта… инструктор по выживанию. Знаете, есть такое – ходят в горы без спичек, без… с голыми руками. И нужно там выжить, костёр распалить, без топора сделать жильё, добыть съестное… – с вдохновением рассказывает Хоттабыч.

– Мне легче там будет, чем любому из вас, – улыбается Татьяна. – Я ведь могу практически всё. Могу готовить, могу стирать, могу лечить, могу стрелять…

– А ты? – дошла очередь до Серёги.

– Я казак, – просто ответил тот.

– Убедительно…

Усов хотел ещё что-то добавить, но в это время во двор Атамана на большой скорости влетела газель. Все прильнули к окну. Там мелькали красные околыши, из газели быстро выгружали полные мешки. Наконец всё закончилось, казаки, пообнимавшись с Атаманом, вскочили в машину и так же быстро уехали. Повернувшись к окну, Атаман махнул рукой.

– Так, братцы ополченцы, нам несказанно повезло, – выходя со всеми во двор, весело говорил Усов. – Казаки Атаману медикаментов подкинули, так что будем сегодня переть килограмм тридцать-сорок на брата. Так, батька?

– Быстро к мешкам пришивайте лямки, – скомандовал Атаман. – Будет легче нести.

Все приступили к работе, Атаман в это время звонил кому-то, разговаривал эзоповым языком:

– Едут на свадьбу гости, ждут приглашения.

– А дары везут? – спрашивали на другом конце.

– Есть и дары. Средства от похмелья…

– Это хорошо! – отвечали Атаману. – У нас с этой «свадьбой» все «алкозельцеры» закончились…

За делом ополченцы стали обсуждать, кому, куда бы хотелось попасть. Африка и Усов рвались в Славянск, считая, что судьба Новороссии будет решаться там. Хоттабыч и Татьяна хотели попасть в станицу Луганскую, и только один Афанасий рвался на Сапун-гору, там могила его прадеда.

– Не спорьте, Атаман работает с Бетмэном и Мозговым, стало быть, нам к ним… – неожиданно заговорил молчавший до этого Серёга.

– А ты давно знаешь Атамана? – спросил его Усов.

– Знаю…

– Ну и как он?

– Были времена, мог разом пятерых на уши поставить…

– Убедительно…

Время было за полдень, когда с той стороны дали добро.

– Батя говорит: лучшее время для перехода – утро, но выходим всегда под вечер, – усмехается Атаман.

– А если ночью? – предлагает Усов.

– Ночь не годится. Нацикам пиндосы приборы ночного виденья подкинули. Они нас, как слепых котят, передавят. Днём-то мы с ними на равных…

Наконец все готовы. Жена Атамана перекрестила каждого.

– Ты б защитную панаму одел, – посоветовала мужу. – Сверкаешь своей лысиной – за три версты видно…

– Мне в шапке нельзя, – возражал Атаман. – Я в ней плохо слышу…

– Может, собаку возьмёшь?

– Я сам как собака…

– Хоть голос подаст…

– Нам лишнего шума не надо…

Вереницей по одному спустились в пойму, узкой тропкой пошли вдоль реки к броду.

– Может, на лодке переправимся? – предложил Атаману Серёга.

– Нет!.. – отвечал тот. – Лодка, как бельмо, будет торчать на том берегу. Запалим место…

Вдруг Атаман вскинул руку. Все стали. Впереди слышалась музыка, голоса, чей-то смех… Сладко пахло шашлыками…

– Это на нашей стороне… – прошептал Серёга.

– На нашей… – согласно кивнул Атаман. – Мало ли кто здесь под видом беженцев… Звякнут по телефону – и прощай… Обойдём, от греха…

Вслед за Атаманом все ушли с тропы, пролезли буреломом, вновь вышли к реке. Всё ещё было знойно, и навьюченный на каждом груз давал о себе знать. Тропа то спускалась к самой воде, то убегала ввысь и терялась между деревьев. Все ориентировались лишь на широкую спину Атамана. В молодости он обладал недюжинной силой, легко жонглировал двухпудовыми гирями. В здешних краях его хорошо знали и побаивались. Но многочисленные ранения и травмы с годами не прошли для него даром. Сейчас он заметно прихрамывал и, морщась от боли, время от времени подёргивал плечом трижды сломанной правой руки. И всё же былая слава по-прежнему вселяла в него уверенность и заставляла верить в него других. Придя на место переправы, Атаман долго всматривался в противоположный берег. Он заметил, что красноголовый дятел спокойно крошит сухой ствол тополя, трясогузка скачет у воды – значит, поблизости никого нет. Наконец он обернулся к покорно ждущим его решения людям, сказал решительно:

– Будем переходить здесь!..

– Не нарвёмся на укропский пограннаряд? – робко спросил Арсений, которого заметно начало потрёпывать.