За чертой

«Носач специально за Кудина ничего не сказал, – догадался я. – Чтоб мы не попёрлись за ним…»

– А что нам Носач?!. – с вызовом произнёс Жека. – Сейчас грузим, и на Луганск… Потом в Россию… Там госпиталь…

– Госпиталь – хорошо… У нас даже света нет… – неожиданно согласился Максимыч.

– Какие у него шансы? – всё ещё колебался я.

– Ну… Операцию выдержал… Скажем, пятьдесят один на сорок девять в его пользу.

– Умеешь, Максимыч, обнадёжить… – хмыкнул Жека. – Прям по процентам всё разложил…

– Тогда мы его везём! – ободренно говорю я.

– Куда? На кладбище?

– Но вы же сказали…

– Вы его не довезёте, – не оборачиваясь, тихо сказала Людка.

– Я сказал, что, если его не трогать… хотя бы недельку… – сказал хирург. – Тогда есть шансы… Сейчас вы его даже до машины не донесёте… Ну, может, один к ста…

– Кудин что-нибудь говорил? – спросил Жека.

– Нет, ничего, – ответил Максимыч. – Отдельные фразы… Бредил…

– Натаху звал, – сказала Людка, и губы её дрогнули.

– «Деркул… Полая вода…» – добавил хирург.

Он не договорил, подошёл к окну, от Макарова всё явственней нарастал гул приближающейся техники. Наконец, задрожали стены операционной – рядом по шоссе к станице Луганской шла украинская бронетехника.

– Вы хоть бы сами отсюда выбрались… – не оборачиваясь, произнёс хирург.

Метрах в трёстах от больницы из заброшенного парка хлопнул «шмель» и почти сразу раздался взрыв.

– Есть! – вскрикнул Жека. – Чегевара…

Мы подбежали к окну, но за высокими тополями, кроме поднимавшегося чёрного дыма, не было ничего видно. Спешно затукали «Утёсы».

– Ага, хрен вы его там возьмёте! Он уже на Качеване… – злорадно прокомментировал Жека.

– Ну, что вы тут топчетесь?!.. – нервно вскрикнула Людка. – Уходите же!

Жека метнулся к Кудину. Оглянулся на меня.

– Что? Атаман?… – ждёт моего решения.

Я посмотрел на Людку, инстинктивно ожидая её поддержки, но та, отведя взгляд, смотрела под ноги.

– Атаман?.. – вновь повторил Жека.

Я осторожно обнимаю Кудина, чуть слышно шепчу ему на ухо:

– Кудин, братушка, мы за тобой вернёмся…

Мне показалось, что Кудин слышит всю мою ложь, и тогда от стыда и бессилия что-нибудь изменить я чуть не заплакал.

– Сань, валим… – тронул меня за плечо Жека.

– Люд, присмотри за ним… – попросил я.

– Мог бы и не говорить… – не скрывая обиды, сказала она.

По тёмным пролётам, перепрыгивая через три ступеньки, бежим вниз. На больничный двор пока никто не заехал – рёв моторов уже в Станице.

Ухватившись за руль, Жека остекленевшим взглядом смотрит в пространство, молчит.

– Ну? Жек?.. Поехали?.. – охрипшим голосом говорю я.

Жека завёл мотор.

– В лес?..

– Какой лес… Лес горит… – наконец осознанно произнёс он. – Первая колонна уже в Станице, старый мост отрезан… – сам с собой рассуждает Жека. – Пока не подошла вторая колонна, – рыбхозовская трасса на новый мост свободна… Выскочим у «Игоря»…

– А если занят перекрёсток?..

– Внаглянку… Что нам ещё остаётся…

На полном ходу пересекаем трассу. Перекрёсток свободен! Скосив глаза, я успеваю заметить, как справа от нас догорает взорванный Чегеварой БТР. Несёмся по непривычно пустой дороге к новому мосту. Дым от лесных пожаров заволок знакомые ориентиры, скрывает высокий правый берег Донца, на котором стоит памятник князю Игорю. На какое-то время памятник вырывался из окутавшей его серой пелены, и тогда казалось, что князь Игорь и воинство его плывут в задымлённых небесах. Мы уже где-то рядом с рекой. Ещё три-четыре минуты – и мы на мосту, нас уже не догнать.

«А ведь мы могли его вывезти…» – вспоминаю восковое лицо Кудина и, оглядываясь назад, с тоской думаю я.

– Долбаный айболит!.. – словно угадывая мои мысли и кляня Максимыча, орёт Жека. – Это он нам паморки забил!..

Вдруг дорога под нами вздрогнула, машину подкинуло, и Жека, едва удерживая руль, ударил по тормозам. Впереди, под «Князем Игорем», взметнулся огненный шар, прогрохотал взрыв.

Съехав на обочину, Жека нервно захохотал.

– Жека, что?.. Что?!. – закричал я.

– Наши мост подорвали. Всё… – отрубили… – наконец произнёс он и заглушил мотор.

Некоторое время мы тупо смотрим на задымлённую гору за Донцом. Нам отчётливо слышны и гул подходящей второй колонны, и беспорядочная стрельба у старого моста. Вдруг в самый верх лобового стекла ударила пуля, и мы инстинктивно клюнули головами вниз.

– Наши?.. – изумлённо произнёс я.

– Ну а то чьи ж… – заводя матор, прорычал Жека. – Наши… Сидит там под Игорем какой-нибудь наш Пластун и пристреливает СВДешку…

– Позвонить Носачу?..

– Ага, позвони… Пока будешь звонить, пока Носач передаст, этот «ворошиловский стрелок» нас, как зайку в тире, пришьёт… Хорошо хоть не успели ближе подъехать, а то б жахнули из РПГ, и «прощай, мама»…

Развернув машину, Жека понёсся в обратную сторону.

– Куда?..

Жека не то промычал, не то простонал в ответ что-то нечленораздельное, и я догадался, что он ещё и сам толком не знает «куда».

– Понятно… – стараясь казаться спокойным, говорю я.

– Сейчас свернём на рыбхозные топи… Если успеем… Хрен нас кто там возьмёт!.. – сам себе шепчет он. – На Болотное, Сизое… Если успеем…

«Хочет прорваться к устью Деркула… – догадался я. – Значит, за тем поворотом уходим направо…»