За чертой

Но едва лишь мы выехали из поворота, как увидели идущий навстречу украинский БТР, который уже отрезал нам поворот.

– Поздно… Вторая колонна… – В предчувствии чего-то страшного у меня немеют щёки и перехватывает дыхание. – Разворачивай!..

– Сейчас только дёрнемся, он из нас дуршлаг сделает… – шепчет Жека и продолжает ехать навстречу БТРу.

– На прорыв?..

Жека неотрывно смотрит на приближающийся БТР, молчит.

Я нагнулся к стоящему между ног автомату, снял с предохранителя, но Жека отрицательно качнул головой.

БТР остановился, и сидящий на броне офицер взмахом ладони приказал нам стать. Жека притормозил, и, когда мы поравнялись, неожиданно высунул из окна руку и уверенным взмахом приказал следовать за нами. Мне даже показалось, что он по-свойски подмигнул офицеру. Сидящие на броне люди недоумённо переглянулись, и я успел увидеть, как офицер отдал какую-то команду. Быть может, надпись на нашей машине и уверенный Жекин жест ввели их в замешательство.

– Жека, они развернулись, идут за нами… – шепчу я.

Он молча кивнул.

– Нахрена ты ему махнул?..

– А ты хотел, чтоб я ему «болт» показал?..

– Жми, Жека!.. Жми!..

– Спокуха, спокуха, не дёргаться… – кажется, сам себе шепчет он.

Жека не торопясь съехал на рыбхозовскую песчаную дорогу и, чтоб не вызвать лишнего подозрения, даже притормозил, поджидая идущий за нами БТР, и снова махнул рукой. Неспешно мы дальше и дальше уходили от трассы, на которой всё нарастал гул подходившей техники. Дорога убегала в низину. Берёзовые колки сменили осиновые рощицы, и вдруг резко запахло ольхой и болотом.

– Жека, они ускоряются… Старший говорит что-то в рацию… – глядя в зеркало заднего вида, сообщаю я.

– Ещё чуть, самую малость… – ободряюще шепчет Жека и вновь машет рукой нашим преследователям.

Вот под колёсами зачавкала болотная жижа, погружаясь в неё, дорога всё чаще петляла меж зарослей ольхи, и на БТРе начали терять нас из вида.

– А теперь прибавим! – орёт Жека, и в глазах его загорается злорадный обнадёживающий огонь.

Что есть силы он давит на газ, и я, не успев ухватиться за поручни, несколько раз к ряду бьюсь головой в потолок. Дорога то выскакивала на зыбкую сушу, то вновь погружалась в тёмную, настоянную на бурых ольховых корнях жижу, и Жека, по одним лишь ему известным приметам, находил её под водой.

На БТРе всё уже поняли; вслед нам не умолкая тукает пулемёт, и срезанные пулями макушки ольхи шлёпают перед нами в воду.

– Поздно, бабушка, о нужде вспомнила!.. – хищно скалится Жека.

Я слышу, как справа от нас нарастает рёв приближающегося БТРа, уже где-то рядом трещат сломанные деревья, с плеском разлетается вода.

– Жека!.. – кричу я. – Они срезают дорогу, идут наперерез…

Но Жекины губы кривятся в усмешке.

– Хорошо!.. Сейчас врюхаются!.. – со спокойной уверенностью произносит он. – Ну-ка, поддайте ещё!..

Я слышу сильный всплеск, рёв мотора сменило странное утробное рычание, но и оно скоро смолкло. Сквозь просвет меж деревьев я успеваю увидеть, как стальная машина медленно погружается в трясину, и люди, ещё минуту назад наводившие на меня животный страх и пытавшиеся убить нас, сейчас барахтаются в чёрной жиже и неожиданно вызывают к себе сострадание.

– Выплывут?.. – произношу я и тут же понимаю, насколько нелеп и глуп мой вопрос.

– Что, может, поможем?.. – смеётся Жека.

Некоторое время едем молча.

– Выплывут, – уверенно говорит Жека. – Проверено – … не тонет.

– Самим бы не утонуть… – озираясь по сторонам, говорю я.

Жека лишь усмехнулся.

– Мы куда сейчас?

– Ероху с Сизого знаешь?..

С атаманом Ерохиным с хутора Сизого я познакомился у Носача лет пятнадцать назад, с тех пор встречались с ним не единожды и на казачьих Кругах, и в луганской мастерской моего отца, где обсуждались многие проекты исторических памятников. Так, место для «Князя Игоря» первым предложил атаман Ерохин.

– Остановимся у Ерохи, а там решим… Если не удастся машинёнку перегнать через Деркул, у Ерохи оставим. Он в своих дебрях её так прихоронит – ни один спутник её не увидит.

– Откуда ты знаешь эту гиблую дорогу? – спрашиваю я.

– Так это… Мы ж с Ерохой в девяностых тут контрабанду перегоняли… – неожиданно признался Жека. – Водку, сигареты перекидывали российским барыгам… Эти места ни один Блажеёнок не контролировал…

– Какие интересные подробности открываются в лихую годину, – взглянув на Жеку, усмехаюсь я.

– А ты думаешь, как мы тогда выживали с Людкой?.. На одних мётлах и корзинках?..

Ещё полчаса езды – и ольховые колки, дававшие хоть какие-то призрачные ориентиры дороги наконец закончились. УАЗ, валя перед собой камыши, всё труднее пробивался вперёд. Несколько раз, сворачивая влево, Жека пытался вырваться на сушу, но каждый раз, наталкиваясь на непроходимые буреломы, возвращался на прежний курс.

– Ну что, контрабандист Сусанин, выберемся мы из этого болота? – задаю назревший вопрос.

Жека прокряхтел, но ничего не ответил.

– Ты и контрабанду гонял таким вот макаром?..

– Когда это было… Тут всё поменялось… – оправдывается Жека. – Где-то слева был выезд…

– Может, мы его проскочили?

Жека не отвечает, сосредоточенно смотрит вперёд.