За далекой чертой

Мэри вскочила и прижала письмо к сердцу, гулко заколотившемуся о ребра. Как здорово, что у Гарри все благополучно и он ее не забыл! Не было и дня, чтобы она не тосковала по нему, но поняла это только сейчас, в тот миг, когда увидела конверт с почерком любимого. Радость вспыхнула в ней с такой силой, что сердце так и норовило выскочить из груди.

Искра надежды осветила темные закоулки души. Может, они с Гарри и впрямь воссоединятся? Теперь, когда от него пришла весточка, такой сценарий казался осуществимым. Он обещал на ней жениться, обещал, что они придумают план действий. Мэри плохо себе представляла, что такое брак; единственным примером, который ей довелось наблюдать, был союз мистера и миссис Форрест, но в нем не было ничего привлекательного. А об отношениях мужчины и женщины она могла судить лишь по связям ее матери с вереницей мужчин, которые один за другим приходили к ней в жизнь и в постель, а потом исчезали. И по издевательствам, которые приходилось терпеть от Крю.

Все это было не для нее, она и вообразить не могла, что однажды выйдет замуж. Ее единственная цель на протяжении всей жизни была проста: как можно скорее получить работу, скопить денег и найти им с Лотти безопасное местечко, где их уже никто не тронет. Но Гарри – совсем другой человек. Может, с ним ей будет хорошо. Он добрый, нежный, любящий. Может, брак с ним – не такая уж страшная идея, а вполне себе даже чудесная.

Мэри спрятала письмо в дневнике, а блокнот надежно прикрыла матрасом, потом вышла на веранду посмотреть, не вернулись ли другие девочки из коттеджа. Сдернула полотенце с головы, вытерла волосы насухо, подошла к перилам и перегнулась через них, вглядываясь в окрестности конюшни. Но девочек нигде не было видно. Они где-то спрятались и домой точно не спешили.

Вдруг раздался глубокий голос, который напугал Мэри и мгновенно вернул к реальности.

– Совсем одна? – спросил Крю. Он стоял, опершись на длинную трость, под ливнем, совсем рядом со ступеньками веранды.

Дождь струями стекал по его широкополой шляпе за спину. Насквозь промокшая одежда облепила гибкую фигуру. Поросячьи глазки буравили Мэри сквозь стену дождя.

– Нет, – солгала она и вскинула голову.

Крю расплылся в улыбке.

– Одна-одна. Поди, не знала, что я вернулся?

– Чего ты хочешь? – Ей очень хотелось уйти. Тело и разум кричали: беги! Но Мэри понимала: стоит шевельнуться, и он на нее накинется.

– А с чего ты взяла, что я чего-то хочу?

Мэри покачала головой.

– Крю, оставь меня в покое.

– Или что?

– Да ничего. Просто уходи.

Он пожал плечами, скрестил руки на груди, повесив трость на сгиб локтя.

– Может, и уйду, но тогда придется сестренку твою разыскать. Ох и хорошеет же она с годами.

По венам Мэри заструилась ярость. Волоски на затылке вздыбились, ладони опущенных рук сжались в кулаки.

– Только попробуй к ней приблизиться.

– И что тогда? Я сделаю, что захочу. Только так и бывает. – Он со смехом опустил руки, ловко подхватил трость и пошел в сторону конюшни под нескончаемым ливнем.

Мэри глядела ему вслед. Все ее тело пульсировало адреналином. Она ненавидела его, ненавидела каждой клеточкой. Девушка смотрела, как садовник удаляется во мрак, и ее всю трясло. Сколько раз он уже причинял ей боль – и не сосчитать. Но она не единожды давала ему отпор. Вот только Лотти на такое не способна. Милая, нежная, наивная Лотти! Драться она не умеет, не то что старшая сестра. Но Мэри знала: она убьет его, если он тронет сестренку хоть пальцем.

Глава 38 Наши дни

Миа

У бабули просто фанатичная любовь к чистоте. Дома у нее всегда царит образцовый порядок. Это качество мне не передалось, хоть я и жалею об этом. Еще она не держит дорогих и модных вещей, но мебель у нее сплошь любимая. Как она сама говорит, лучше купить что-нибудь добротное и беречь его, чем довольствоваться дешевым пластиком. Общество привыкло выкидывать вещи чуть что, жалуется она, как только разговор заходит об этом. А ведь можно их починить и оставить у себя, а не менять постоянно.

Бабуля тщательно ухаживает за мебелью, сковородками, кастрюлями, стеклянной и фарфоровой посудой, все у нее дома лежит на своих местах, она до сих пор пользуется пластиковыми контейнерами, в которые раскладывала еду, еще когда ее дети были маленькими, и фарфоровыми тарелками, купленными ею и дедушкой на десятую годовщину свадьбы.

Мало что изменилось в семейном гнездышке бабушки и дедушки за мою жизнь. Хотя дедуля несколько лет назад и перебрался в дом престарелых, его любимое кресло-качалка еще стоит в гостиной по соседству с кухней, напротив телевизора. Коричневая узорчатая обивка уже подзатерлась, а на спинке лежит аккуратно сложенный коричнево-кремовый плед. Дедуля любил сидеть в этом кресле, укрыв пледом колени, и смотреть крикет. Он до сих пор иногда так делает, когда приезжает навестить бабулю на выходных.