За двумя зайцами

Голохвостый. Да я что, человека убил, чтоб середь ночи клясться! Верьте мне, я человек благородный, образованный, и божусь, и клянусь, что не обманую; чтоб мне завтрашнего дня не дождать, чтоб я завтра на своем ремне повесился, чтоб мне зарезаться в своем доме своею бритвою, когда не верите!

Секлита (берет горсть земли). Ешь святую землю, тогда поверю! На, ешь!

Голохвостый. Что я — волк, чтоб землю ел?

Секлита. Ешь, на, ешь, поверю!

Голохвостый. Да меня от той земли скорчит, так и мужа вашей дочке не будет!

Секлита. Да вы брешете! Присягните мне хоть на Братской!

Голохвостый. Пусть меня покарают все печерские святые! Пусть меня большой лаврский колокол покроет, когда я брешу!

Секлита. Нет, таки присягните на коленях перед Братской!

Голохвостый (в сторону). От не отвяжусь! (Становится на колени.) Ну, пусть меня побьет Братская божья матерь, когда брешу!

Секлита. Ну, теперь верю, теперь верю!

Голохвостый (отряхивая брюки, тихо). От еще через эту каторжную бабу бруки запачкал. (К ней.) Так я к вам скоро и на заручины.

Секлита. По мне, так пожалуйста, только за моей Галей нет ничего, так и знайте!

Голохвостый. На что мне? И своего хватает. Была бы Галя!

Секлита. Так заходите, будем рады!

Голохвостый. А где же ваш дом?

Секлита. Сразу за яром. Спросите Секлиту Лымариху: весь Подол знает. Смотрите же, не обманите, а не то, побей меня сила божья, попадетесь вы мне в руки — живым не выпущу! От Лымарихи не укроетесь!

Голохвостый. Да приду же, приду!

Секлита уходит.

Явление одиннадцатое

Голохвостый, один.

Голохвостый (озирается). Ух! Фу! От баня, так баня, аж три пота сошло, ей-богу! (Утирается.) От это влип, так влип — по маковку!

Занавес

Действие второе

Большая комната у Серко, по-мещански, но с претензией убранная. Одна дверь в другую комнату, вторая, налево, на кухню, прямо — входная.

Явление первое

Явдокия Пилиповна, одна.

Явдокия Пилиповна (сидит у стола и обмахивается платком). Ну и денек! Дождалися святого лета! Уж спала, спала, да никак до вечера не доспать; упрела только, страх! (Утирается платком.) А старик еще спит. Эй, Прокоп Свиридович! Прокоп Свиридович! Сколько еще будешь валяться! Вставай, а то уже к вечерне скоро зазвонят. Прокоп Свиридович, ты слышишь?

Прокоп Свиридович (из комнаты). А-а! Это ты меня, Явдокия? Погоди немного, дай опомниться да потянуться!

Явдокия Пилиповна. Ишь, потянуться, а когда б я потягивалась, так и накричал бы. Да в праздник-то и неплохо поспать, меньше греха: как не спишь, так начнешь судить кого или еще что и впадешь во искушение… Да что ж он не идет? Скучно одной. Проня ушли куда-то, да они и говорить-то с нами не любят… Прокоп Свиридович, вставай уже!

Явление второе

Явдокия Пилиповна и Прокоп Свиридович.

Прокоп Свиридович (входит потягиваясь). Чего-то мне не по себе… не то недоспал, не то переспал… Словно бы хочется чего-то — не то фиг, не то соленых огурцов? (Садится возле Явдокии Пилиповны.) Как ты думаешь?

Явдокия Пилиповна. А как же мне о том знать! Разве ж у меня твой рот?

Прокоп Свиридович. Вот видишь, ты и не знаешь, чем мне угодить, а меня, как нет тебя рядом, так грусть и разбирает!

Явдокия Пилиповна. Хороша грусть! Пошел себе в комнату, да и храпеть, аж потолок дрожит, а я тут одна горюю, не с кем и словом перемолвиться.

Прокоп Свиридович. Соскучилась? Мы, как поженились, ворковали, что голубочки, и до смерти будем ворковать: гули, гули, моя старенькая!

Явдокия Пилиповна. Загудел, мой седенький! (Придвигается поближе и поправляет ему волосы.)

Прокоп Свиридович. А помнишь, Явдоня, как я к тебе присватывался? Как я тогда ходил вокруг тебя?

Явдокия Пилиповна. Еще что вспомнил! Миновало! Вот уже у нас и дочка на выданье…

Прокоп Свиридович. Да так, так! Уже давно бы пора!

Явдокия Пилиповна. Чего ж давно? Они еще молодые.

Прокоп Свиридович. Ты в эти годы уже третьего носила, только бог прибрал.

Явдокия Пилиповна. Мало ли что: мне нечего было перебирать, а Проне первый попавшийся не годится: они на барышню повернуты и всяким деликатностям обучены.