За гранью тьмы

Размышляя над этим, я вдруг понял, что чувствую что-то смутно знакомое… Словно со мной пытались говорить, но не с помощью речи, а с помощью образов, попадающих прямо в мой мозг. Долго думать не пришлось — это существо пыталось наладить контакт со мной. А может, и сам Разум. Подчинить меня, как своих последователей, он не мог, но связь у нас осталась. Ещё бы, мы же были так тесно знакомы.

— Знаю, ты меня слышишь, — сказал я наконец. — Может, не в прямом смысле этого слова, но ты точно можешь меня понимать. И ты, как я понимаю, хочешь договориться. Что ж, тогда слушай меня очень внимательно.

Глава 16

— Мне не хочется тут быть, — начал я, обращаясь к огромному картофелеобразному существу. — Ни в этой пещере, ни в Моряке-Рыболове. Я хочу убраться отсюда как можно дальше и забыть всё это, как страшный сон. Но ты — я обращаюсь к тебе, Разум, и я знаю, что ты меня слышишь — ты, как и этот сраный Пожиратель со своими эмиссарами, не даёшь мне этого сделать. Я по горло сыт пришельцами, другими мирами, культистами и тому подобным. Я хочу убраться отсюда подальше, и чтобы вы все забыли про моё существование. Навсегда забыли.

Вспомнив, что всё ещё держу канистру в руках, я поставил её на камни пещеры и продолжил:

— Ты не хочешь терять это существо. Ты, Разум, состоишь из умов миллиардов таких, как оно, но в этом мире их не так уж и много. А забрасывать их сюда — дело непростое. Как и создавать заново экосистему, где оно сможет существовать. Ведь я могу выжечь всё это место дотла, вместе с сорняками. Здесь, — я легонько пнул канистру, — ещё много бензина, а наверху стоит ещё канистра. После меня здесь останутся лишь голые камни.

На периферии сознания появился мыслеобраз, который я понял как просьбу. «Не надо» — так, приблизительно, она бы звучала, облеки Разум эту мысль в слова.

— Если ты хочешь одолжения с моей стороны, то и сам должен мне помочь. Помоги мне покончить со всем этим и выбраться из города. Я знаю, ты можешь. У тебя есть ещё служители.

В голове вспыхнул ряд образов, один из которых вызвал у меня отвращение. «А как же искатель?», автоматически перевёл я мысль в слова.

— А что «искатель»? Ты ведь успел покопаться в моей голове, разве не так? Разве ты не извлёк из моего мозга всю нужную тебе информацию?

«Да, но мы ещё не победили».

— Это ты ещё не победил! Ты! — выкрикнул я. — Не надо делать вид, что это наша общая война! Ты пожертвовал нашим миром, чтобы спасти себя, не надо теперь притворяться, что тебе не всё равно, что там будет с человечеством! Мы оба знаем, что теперь человечество обречено. Теперь это уже дело времени.

«Отсрочив прибытие Пожирателя, мы дадим человечеству шанс».

— Если так, то я тут уже навряд ли могу чем-то помочь. У тебя есть твои сектанты, которых ты можешь наделить своей силой, ты многое знаешь — справишься и без моей помощи.

«С тобой это будет проще».

— Проще? — не понял я. — В смысле — проще?

«В тебе остался след касания искателя, связь с ним. Как и связь со мной. Ты можешь служить каналом для нашей связи. Через тебя я могу уничтожить искателя».

— Что-то вот мне не хочется быть никаким каналом! И что в таком случае будет со мной?

«Сама связь тебе не повредит. Случиться может всё, что угодно, но не из-за самой связи. Я обещаю быть осторожным».

Мыслеобразы не только несли в себе не только информацию — они ещё и отображали искренность. Не знаю, умел ли Разум врать вообще, но всё, что он мне сообщал, было его настоящим намерением. Трудно передать, как именно я это понимал из тех кусков информации, что он передавал мне, но понимал я это очень чётко.

Несмотря на своё желание убраться подальше из Приморского края, я всё же не мог просто взять и уйти. Пусть и не по моей воле, но мне выпал шанс повлиять на судьбу мира. И моя помощь могла быть действительно важной. С удивлением я понял, что мой страх за себя, желание выпутаться из ситуации и вернуться к старой жизни уступали пониманию того, как важно может быть моё вмешательство. Это поразило меня до глубины души. Ещё недавно я не мог и представить, что наступлю на горло своему эгоизму и рискну жизнью ради кого-то другого, но после того, что стало с Кристиной, мне было стыдно не защитить хоть кого-то.

Впервые в жизни я понял, что возможность помочь кому-то — это дар. Пусть и не такой дар, о котором я мечтал бы раньше, ведь мои прежние мечты крутились вокруг моего эго, но всё же дар. Таким не разбрасываются. Нельзя отказываться спасать людей, если есть такая возможность. Нельзя уступать мелочным желаниям или страхам.